Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

Следовательно, обретение Церковью внутренней свободы оказывалось непосредственно связано с проведением политических реформ и модернизацией идеи самодержавной монархии. Доказать светским властям необходимость церковной реформы (и тем самым получить ее поддержку) было возможно, только указав на неизменность и принципиальную неповреждаемость «симфонии». 1905 г. показал, что сделать подобное указание крайне непросто: К. П. Победоносцев прекрасно понимал, что внесение некоторых корректировок в петровскую синодальную систему может сломать ее полностью (о чем в 1905 г. без обиняков и написал императору). Но это случилось уже в 1905 г., когда вопрос о церковной реформе был злободневен и решался на фоне разраставшейся революции.

Начало же приступа к церковной реформе можно усмотреть в публикациях тех богословов и церковных публицистов, для кого вопрос возрождения Русской Церкви был стержневым и для кого подготовка созыва Поместного Собора являлась главным делом жизни. Не будет ошибкой предположить, что историю подготовки Собора правильнее начинать именно с «публицистической эпопеи» конца XIX — начала XX вв.

* * *

По справедливому замечанию Дж. В. Каннингема (J. W. Cunningham), «искрой, возбудившей интерес печати к церковным делам, было воспроизведение (перепечатывание) подряд шестнадцати статей, которые в 1882 г. появились в славянофильском журнале „Русь“, органе Ивана Аксакова»¹³. Статьи, принадлежавшие перу протоиерея Александра Иванцова-Платонова, поднимали наиболее важные для Церкви вопросы: о восстановлении православного прихода, предоставлении духовенству и мирянам голоса при выборах епископа, прекращении частых переводов архиереев из одной епархии в другую, ограничении всевластия консисторий, установлении соборности на всех уровнях церковного управления и т. д. Протоиерей Александр выступал за восстановление патриаршества, причем избрание Первосвятителя должно было принадлежать Поместному Собору, а не самодержцу, поддерживать контакт с которым будущий Патриарх должен был не через обер-прокурора, а непосредственно. В царствование Александра III эти взгляды, разумеется, не могли найти благодатной почвы: Победоносцев, как уже говорилось, был идейным противником глобальной церковной реформы. В конце XIX в. ситуация существенно изменилась: во-первых, уменьшилось влияние обер-прокурора Св. Синода на течение внутриполитических дел; во-вторых, церковный вопрос к тому времени вышел за клерикальную ограду: новые «богоискатели», вскоре громогласно заявившие о себе на Религиозно-философских собраниях 1901–1903 гг., все чаще стали писать о неблагополучии Церкви в России и необходимости ее «обновления». Дж. В. Каннингем прав, когда пишет, что «перепечатка трудов Иванцова-Платонова вызвала желание реформы Церкви как в церковных, так и в светских кругах»¹⁴.