Церковная история

Так как с течением времени (в Персии) стало весьма много (уверовавших во Христа), и они начали делать собрания, имели священников и диаконов; то это сильно обеспокоивало магов, которые, как бы какая священная каста, по преемству родов издревле управляли персидским богослужением, — обеспокоивало также и Иудеев, которые, по ненависти, были как бы природными врагами христианской веры. Они клеветали тогдашнему царю Сапору на Симеона, современного ему архиепископа Селевкии и Ктизифона, важнейших городов в Персии, — будто он благоприятствует римскому кесарю и передает ему о делах персидских. Поверив клеветам, Сапор сперва обременил христиан неумеренными податями, поколику знал, что многие из них отличаются нелюбостяжательностью, и собрание податей поручил людям грубым, чтобы недостатком в деньгах и жестокостью сборщиков Христиане вынуждены были оставить свое богопочтение, чего он сильно домогался. Потом приказал он священников и служителей Божиих обезглавливать, церкви разрушать, имущество конфисковать, а Симеона привести к себе, как изменника персидского царства и богопочтения. Вследствие сего, маги, при содействии Иудеев, усердно разрушали молитвенные домы; а Симеон, схваченный и закованный в железные кандалы, был приведен к царю и при этом случае явился мужем доблестным и твердым; ибо, когда Сапор вознамерился мучить его и приказал ввести к себе, то он и не убоялся, и не поклонился. Царь был сильно разгневан этим и спросил: почему он теперь не поклонился, между тем как прежде кланялся? Потому, отвечал Симеон, что меня прежде не вводили к тебе узником для отречения от истинного Бога, и я, нисколько не сомневаясь, исполнял подобающее царскому достоинству; а теперь мне не пристойно делать это, ибо я иду страдать за благочестие и наше учение. Выслушав его слова, царь приказал ему поклониться солнцу и если исполнит приказание, обещал осыпать его дарами и почестями, а не исполнит, угрожал погибелью и ему, и всему христианскому племени. Но не боясь угроз и не обольщаясь обещаниями, Симеон оставался твердым, — не соглашался поклониться солнцу и изменить своей вере. Посему царь повелел содержать его в узах, надеясь, что он переменит свой образ мыслей. В то время, как Симеона вели в темницу, старец евнух, воспитатель Сапора и смотритель царского дома, Усфазад, увидев его, встал и поклонился; ибо случайно сидел тогда пред воротами дворца. Но Симеон сделал ему жестокий упрек, выразил свое негодование и, отворотившись, прошел мимо; потому что, быв христианином, он незадолго пред тем, по принуждению, поклонился солнцу. Евнух тотчас начал слезно рыдать, снял с себя светлую одежду, в которой был, и облекшись в черную, как бы во время сетования, сел против царского дома и стал жалобно взывать: увы мне, чего могу ожидать от Бога, которого отрекся, когда и здесь еще прежний друг мой Симеон за это не удостоил меня слова и отворотившись прошел мимо? — Узнал об этом Сапор и, призвав его к себе, спрашивал о причине плача, не случилось ли в его доме какого несчастья? В ответ ему Усфазад сказал: Государь! в здешнем моем доме несчастия не случилось. О, если бы вместо того, что произошло со мною, я подвергся другим всякого рода несчастиям; то мне было бы легче: а теперь я плачу о том, что еще живу; давно бы следовало мне умереть, а я и доныне вижу солнце, которому поклонился наружно, из угождения тебе, а не по собственному расположению. Да, меня надобно лишить жизни по двум причинам, как отступника от Христа и как обманщика пред тобою. Сказав это, он поклялся Творцом неба и земли, что впредь никогда не изменит своему убеждению. Сапор удивился неожиданной перемене евнуха и еще более разгневался на Христиан, думая, что они производят это посредством волшебства. Однако ж он расположен был пощадить старца и, представляясь то кротким, то грозным, всячески старался преклонить его на свою сторону. Когда же не получил никакого успеха, и Усфазад решительно отвечал, что он уже не будет столь безрассуден, чтобы, вместо Создателя всяческих Бога, чтить Его создание; тогда, воспламенившись гневом, приказал отсечь ему голову. Ведомый для сего палачами, он умолил их подождать немного, как бы хотел сказать нечто царю, и подозвав к себе одного из вернейших евнухов, просил его доложить Сапору следующее: какую преданность имел я с детства до настоящего времени к вашему дому, Государь, служа с должным усердием твоему отцу и тебе, в том, мне кажется, не нужно приводить свидетелей; это сам ты хорошо знаешь. Итак за все прежние мои услуги вам награди меня одним воздаянием: пусть неведающие не думают, будто я подвергаюся казни за измену против государства, или за какое-нибудь другое преступление. А чтобы это было известно, прикажи глашатаю объявить всем, что Усфазаду отсекается голова отнюдь не за какое-нибудь государственное преступление, но за то, что будучи Христианином, он не мог быть убежден царем к отречению от своего Бога. Евнух донес об этом, — и Сапор приказал глашатаю объявить согласно с просьбою Усфазада; ибо он надеялся, что и прочие Христиане скорее откажутся от Христианства, когда уверятся, что царь не пощадит никого из Христиан, если лишил жизни своего старого воспитателя и верного слугу. А Усфазад просил провозгласить о причине своей казни с тою мыслью, что поклонившись солнцу из угождения (царю), он многих Христиан привел тогда в страх: посему, узнав, что умертвили его за веру, многие из них будут теперь подражателями его мужеству.