Церковная История

Узнав, что некоторые кочующие скифы стоявшие тогда лагерем при Истре, жаждут спасения, но не имеют никого, кто принес бы им воды, Иоанн отыскал мужей, с ревностью к апостольским трудам, и отправил их к скифам. Я читал и послание, написанное им к анкирскому епископу Леонтию, в котором он извещает его об обращении скифов и просит послать людей, способных руководить их. Узнав также, что в некоторых деревнях нашей страны[226] возник недуг Маркиона, он писал тогдашнему нашему пастырю и, убеждая его изгнать болезнь, уполномочивал его к тому царским указом. И из этого уже достаточно явствует, какую, по божественному Апостолу, носил он в душе заботу о церквах.[227]

Глава 32. О требовании Гайны и о сопротивлении Иоанна Златоуста.

Можно и из других случаев узнать о его дерзновении. Некто Гайна, по происхождению скиф, да и по чувствам сердца варвар, с тиранскими замыслами, в это время был военачальником, и под своею властью имея единоплеменников, предводительствовал также конницею и пехотою римлян. Его боялись не только все другие, но и сам царь, замечавший в нем стремление к тирании. Заразившись арианством, он доложил царю об уступке ему одного из Божиих храмов. Царь обещал рассмотреть и удовлетворить его желанию. Признав к себе божественного Иоанна, он объявил ему о просьбе Гайны, напомнил о его силе, намекнул о замышляемой им тирании и убеждал епископа уступкою обуздать гордость варвара. Но благородный этот муж сказал: «не делай такого обещания, Государь, не приказывай отдавать святая псам[228]. Я не допущу, чтобы исповедующие и прославляющие Бога-Слово, выведены были из божественного храма и сдали его хулителям Христа. Да и не бойся этого варвара, Государь, но, призвав обоих нас — меня и его, спокойно слушая, что будет говорено. Я обуздаю его язык и заставлю не требовать того, чего не следует отдавать». Выслушав это, царь обрадовался и на следующий день призвал обоих. Гайна домогался обещанного. Но великий Иоанн возразил, что царю, предызбравшему благочестие, не должно оскорблять святыню. Когда же тот сказал, что и ему нужно иметь молитвенный дом, великий Иоанн отвечал: «для тебя открыт каждый божественный храм, и если хочешь молиться, никто не останавливает». «Но я, возразил Гайна, принадлежу к другому обществу и с своими сообщниками требую одного храма Божия, требую очень справедливо, потому что совершил для римлян много воинских подвигов». «А полученные тобою награды, сказал Иоанн, еще больше твоих трудов; ибо ты и военачальник, и удостоен консульского облачения. Тебе следовало бы посмотреть, что был ты прежде и чем стал теперь; какая прежде была бедность и какое теперь изобилие; какие носил ты одежды, пока не перешел чрез Истр, и какие носишь ныне. Так посмотри, сколь малы твои труды, и сколь велики твои почести, и не будь не благодарен к тем, которые почтили тебя». Такими речами вселенский учитель связал уста Гайны и принудил его замолчать. По прошествии некоторого времени, этот варвар обнаружил давно задуманную тиранию и, собрав во Фракии войско, произвел весьма много грабительств и опустошений. Узнав об этом, все упали духом — и начальствующие, и подчиненные; так что никто не хотел ни идти против него войною, ни безбоязненно ехать к нему посланником: ибо каждый угадывал намерения варвара.

Глава 33. О посольстве к нему Златоуста.

Тогда, оставив всех робких, начали убеждать этого великого воителя, чтобы он принял на себя посольство — и Иоанн, не обратив внимания ни на бывшее противодействие, ни на происшедшую из того вражду, охотно отправился во Фракию. Гайна же, узнав о посланнике и вспомнив о его дерзновении в защиту благочестия, еще издали усердно встретил его, приложил руку его к своим очам, а детей наклонил к священным его коленам. Так-то добродетель и в людях неприязненных обыкновенно поселяет к себе уважение и страх[229].

Глава 34. О том, что случилось относительно к нему.