Церковная история

Глава 18 О бегстве и убежищах Афанасия

И вот, Афанасий изгнан уже отовсюду,[14] и не осталось ни одного безопасного места для него, чтобы укрыться. Для его обнаружения императорскими эдиктами отправлены трибуны, препозиты, комиты, войско. Доносчикам обещали вознаграждение, если кто из них доставит Афанасия либо живого, что предпочтительнее, либо, по крайней мере, его голову, что было бы хуже. И вот все силы царства понапрасну были обращены против того, кому помогал Бог. Между тем он, как сообщается, шесть беспрерывных лет прятался в пустой цистерне, так что никогда не видел солнца. Но когда прислужница, бывшая поверенной в дела своих хозяев, которые предоставили ему укрытие, донесла на Афанасия, он, словно предупрежденный Духом Божьим, перебрался в другое укрытие после шести лет [скрытной жизни] именно в ту ночь, когда пришли доносители, чтобы схватить его. И вот те люди, что пришли, сочтя себя обманутыми, поскольку хозяева бежали, наказали служанку за ложный донос.

Глава 19 Как император Констант написал по поводу Афанасия брату Констанцию и повелел возвратить его в свою Церковь

Истинно, чтобы укрытия его не ложились ни на кого тяжелым бременем, и чтобы невинные не были вынуждены клеветать, не видя для себя ни одного безопасного места в царстве Констанция, беглец удалился в области Константа. Им он был принят с величайшим почтением и благоговением. И когда Константу стала известна причина скитаний Афанасия, которую он знал по слухам, он написал письмо к брату, чтобы тот узнал правду: что Афанасий, священник Всевышнего Бога, несправедливо претерпевает изгнание и скитания.[15] И поэтому он поступил бы правильно, если бы без всяких неприятностей вернул Афанасия на его место. Если же он этого не сделает, то сам Констант в будущем возьмет на себя заботу, вступив в лоно его царства, осуществить это, заслуженно при этом наказав виновников злодеяния. Констанций, устрашенный этими письмами (ибо он сознавал, что брат способен совершить то, чем грозит), изобразив благорасположенность, приказал, чтобы Афанасий сам явился к нему, после чего, слегка попрекнув его, разрешил ему без страха отправляться в свою Церковь. Тем не менее, император, побуждаемый нечестивыми советниками, сказал: «То немногое, что просят в отношении тебя епископы, Афанасий, так это, чтобы ты отдал одну из церквей Александрии, коих много, для того народа, который не хочет вступать с тобой в общение». Тогда тот получил от Бога идею, оказавшуюся весьма кстати. «Как же, — говорит, — император, можно отказать тебе, когда ты просишь, ты, имеющий право повелевать всеми? Но попрошу я тебя об одном лишь, чтобы исполнил ты малую просьбу мою». И когда император пообещал выполнить все, чего бы тот не пожелал, сколь бы ни было трудно это исполнить, Афанасий, готовый удовлетвориться, если будет выполнена лишь одна просьба, сказал: «Я прошу о том, чтобы, поскольку и здесь (а дело было в Антиохии) есть наши люди, которые не желают вступать в общение с теми [ариана-ми], им было бы позволено также иметь одну церковь». Император, обрадовавшись, сказал, что это кажется ему весьма справедливым и вполне осуществимым. Но когда он сообщил об этом тем людям, советами которых пользовался, они ответили, что не хотят ни там иметь свою церковь, ни здесь отдавать, ибо они больше заботились о себе, а не о тех, кто далеко. Тогда император, поразившись рассудительности Афанасия, приказал ему спешно отправляться для получения своей Церкви. Когда же император Констант в ходе мятежа Магненция был лишен царства, и жизни,[16] те старые подстрекатели императора вновь начали возбуждать в нем ненависть в отношении Афанасия. И когда он был изгнан из Церкви,[17] на его место поставили некоего Георгия, союзника своей нечестивости и вероломства. Прежде же там был некий Григорий. Вновь бегство, вновь скитания; вновь по всем местам рассылаются эдикты императора против Афанасия, вновь доносчикам сулятся награды и поощрения. Когда же император ради отмщения за смерть брата и возвращения царства прибыл в западные области и, сокрушив тирана, один завладел верховной властью, он начал беспокоить западных епископов и с помощью обмана привлекать их к единомыслию с арианским учением. Прежде же был осужден Афанасий, как если бы была устранена мощнейшая преграда [на пути заблуждений].

Глава 20 О соборе, созванном в Медиолане, и об изгнании Евсевия, Люцифера и других кафолических епископов