Церковная старина в современной России

Новые сюрпризы преподнесла и дележка фондов «по-православному». 7 июля 2005 г. между Костромским объединенным историко-архитектурным музеем-заповедником и церковным Историко-археологическим музеем был подписан договор «о передаче музейных предметов религиозного назначения и исторически происходящих из Костромского Ипатьевского монастыря в безвозмездное временное пользование». Сам договор был подготовлен идеями, высказанными в письме ФАКК № 435-18.5-071 от 10 февраля 2005 г. Руководитель агентства М. Швыдкой 3 августа этот договор утвердил. Проблемы, заложенные в нем, отражены уже в самом названии. Речь идет о передаче на временное хранение, обычном деле в межмузейных отношениях, которое, однако, названо «безвозмездным пользованием». Очевидно, авторы искали некий компромисс между пожеланиями епархии получить вещи в соответствии с Постановлением № 490 и цивилизованными требованиями передавать экспонаты на временное хранение. Союз «и» между предметами религиозного назначения и происходящими из Ипатьевского монастыря делал список передаваемых предметов безразмерным.

В договоре речь шла о предметах, включенных в Государственную часть музейного фонда. При этом музейные фонды превращались фактически в «шведский стол», зависящий от аппетитов архиерея. Они оказались под угрозой, исходящей от пункта 1.4: «Список музейных предметов, подлежащих передаче от музея к ЦИАМ, может быть продолжен». При этом обязанность формировать список была возложена на сам Краеведческий музей. За ним формально сохранялось право ведения учета и контроля. В случае неисполнения своих требований музей имеет право инициировать расторжение договора и может проводить изъятие экспонатов в случае грубых нарушений правил хранения и экспонирования. Однако процесс выявления такого рода нарушений вновь не был прописан. Финансирование работ по контролю над состоянием предметов оставалось за музеем, а Епархиальный музей оплачивал лишь профилактическую реставрацию. В договоре фиксировался запрет на изменение внешнего вида музейных предметов. Епархиальный музей самостоятельно определял свое участие в выставочных мероприятиях, а права и обязанности Краеведческого музея в этой сфере не оговаривались, кроме самого факта согласия. Музей также мог просить у епархии выдать предметы на свои выставки. Срочность договора была так и не определена, а грядущая реорганизация музея-заповедника была готова похоронить эту срочность под проблемами правопреемства.

Список передаваемых предметов был указан в приложениях № 1 и 2. После исхода, а вернее, «извоза» музея из Ипатия встал вопрос о судьбе икон и святынь из ризницы и иконостаса собора. Единственным возможным решением правовой коллизии была передача их как предметов государственной части музейного фонда религиозной организации на временное хранение. В результате фондово-закупочная комиссия музея составила список из 166 предметов как специальное приложение к договору. Каково, однако, было удивление сотрудников музея, когда они увидели итоговый список из 2677 предметов. Этот перечень составлялся директором П. Алексеевым и архиепископом единолично, при участии «православных» сотрудников, в том числе и С. Виноградовой, что свидетельствует о компетенции подобных людей, у которых ложно понятое благочестие подменяет профессионализм. Список предметов включал не только Романовскую коллекцию и предметы православной культуры, никогда не принадлежавшие монастырю, но и предметы христианского культа из археологических раскопок на территории Костромы. Вырванные из плоти из музейной коллекции и из археологического контекста, они должны были стать основой нового грандиозного замысла.

Нужная подпись у руководства Роскультуры была взята архиепископом и архимандритом измором в течение одного дня. В результате ФАКК утвердило новый расширенный список «2677», пришедшийся по живой ткани. За этой акцией просматривается стратегическая претензия некоторых представителей патриархии на монополию в обладании, понимании и демонстрации памятников православной культуры. Такое бесконтрольное распоряжение объектами культурного наследия на территории Костромской области, где епархия полностью выведена из-под надзора государственных органов по охране памятников, уже дало себя знать. Берендеево царство становится оружием массового поражения для памятников православной старины. Здесь существует длинный, как нигде, список утрат и потерь.