Церковная старина в современной России

График использования специального оборудования и посещений иконами храма в Толмачах был утвержден директором Галереи еще 9 июля 1998 г. На основании распоряжения Президента, были созданы временные комплексы защиты икон во время нахождения их на богослужении. Владимирская икона приходила в храм трижды в год — 2, 3 и 4 июня, 5, 6 и 7 июля и 7, 8 и 9 сентября, Донская приезжала в монастырь на 1 и 2 сентября, а «Троица» пребывала в Толмачах 3 дня на праздник Троицы[336]. Однако эти меры сами по себе не гарантировали сохранности реликвий. 10 июня 1998 г. при реставрационном осмотре Владимирской иконы после богослужения было замечено отставание паволоки с левкасом в верхней части изображения Этимасии на обороте образа. Было отмечено, что икона находилась в обычной витрине, где не поддерживался специальный режим, и даже не было второго стекла. В связи с этим уровень влажности поднялся до 70 % вместо 50 %, а температура — до +25 вместо положенных +18–20 градусов. Реставрационный совет 10 сентября констатировал расконсервацию иконы и высказался в пользу постоянного пребывания образа в музейной экспозиции. Протоколы были отправлены патриарху 27 октября.

18 сентября 1998 г. В. Родионов был вынужден писать министру культуры Н. Дементьевой, объясняя решение Реставрационного совета, которое не устраивало патриархию. Этому предшествовал очередной запрос из Министерства по поводу возможности передачи иконы в пользование церкви. Директор указал единственно возможный вариант — постоянное нахождение образа в храме свт. Николая в Толмачах в специальной витрине с климат-контролем, которую предстояло изготовить Московскому заводу полиматериалов (генеральный директор В. Крюков).

Витрина должна была быть завершена к декабрю 1999 г., а пока образ выносился на службы в прежнем кивоте. Протоколы осмотра постоянно фиксировали колебания режима и изменения святыни, нежелательные для ее сохранности. Наконец, 15 декабря 1999 г. В. Родионов издал приказ № 958, предписывающий поместить икону в специальный кивот. После этого икона была перенесена в храм, о чем был извещен патриарх. 25 апреля 2000 г. патриарх адресовал в Галерею письмо за № 2009, в котором выражал музейщикам благодарность за сохранение исторических договоренностей о богослужебном использовании Владимирской иконы Божией Матери. В этом письме он выступал категорически против инициативы передачи иконы в Успенский собор Кремля, так как там нет ежедневных богослужений, а всероссийская святыня должна находиться в храме, где молитвы совершаются постоянно. В настоящее время судьба иконы удовлетворяет как патриархию, так и музей. Музейщики делают ежедневный осмотр реликвии, а раз в 3 недели снимаются данные температурно-влажностного режима. Во время службы в специальном кивоте, в котором находится икона, включается особый режим. Ведется постоянный дневник наблюдения за состоянием чтимого образа. В храме располагаются и другие витрины, рассказывающие об истории и археологии прихода. Изначально они воспринимались прихожанами как нечто чуждое привычному литургическому пространству, однако со временем стали частью их общинной жизни и предметом приходской гордости. Связь времен начала восстанавливаться, как и сама община стала меняться.

Однако, несмотря на то, что в храме находится всероссийская святыня — Владимирская икона, прихожан в нем, кроме самой общины, нет. Никакого всероссийского паломничества к чудотворному образу так и не образовалось, несмотря на то что для этого созданы все условия. Словно вокруг святыни руководством патриархии создан некий заговор молчания, который и не пускает сюда потоки паломников. Угроза существующей стабильности состоит в том, что отсутствие прихожан всегда можно объяснить тем, что народ не хочет идти в храм-музей, и этим аргументировать новые требования передать икону в безраздельное пользование патриархии. По счастью, об этом пока публично речи нет, хотя подобные настроения в среде духовенства и существуют. Неприятнее другое. Резкие требования православной общественности вернуть им чудотворную святыню сменились полным безразличием к ней, как и в случае с желанием канонизировать Царскую семью, которое после 2000 г. так и не приняло формы искреннего и массового почитания этих новомучеников. Вся кампания по возвращению иконы была лишь следствием вполне прагматических интересов, рассчитанных на бесконтрольную эксплуатацию святыни. Исторические реликвии перестали быть интересными как для церковных хозяйственников, так и для массового обывателя, ищущего в Церкви лишь способ удовлетворения своих религиозных потребностей, а не прочный фундамент традиционной церковной культуры для современного бытия.