Церковные историки IV-V веков

Возрождение церквей было тогда предпринято епископом, дабы искоренить ересь, так как на 15-м году своего царствования Гейзерих захватил тот некогда знаменитый и прославленный город Рим[646] и сразу же получил от его народа богатства многих владык. Тогда множество захваченных пленников достигло африканского берега, вандалы и мавры[647] разделили между собой огромное число людей и по варварскому обычаю разлучали мужей с женами и детей с родителями. И тотчас же муж, совершенный и любезный богу, позаботился распродать всю золотую и серебряную церковную утварь, чтобы вернуть свободу находящимся в рабстве у варваров, чтобы сохранились брачные союзы и родители обрели детей. И так как было недостаточно мест, чтобы принять такое количество людей, он предназначил две прекрасные и просторные базилики Фауста и Новара с постелями и лежанками, которые должны были каждый день принимать всех, отпущенных за вознаграждение. Непривычность же плавания по морю и жестокость рабства подорвали силы многих, так что находящиеся среди них дети все были больны, и их благочестивый епископ подобно доброй кормилице с первого момента окружил врачами, чтобы следили за их пищей, исследовали пульс тем, кто в этом нуждался, и немедленно сообщали ему о результатах. Даже в ночное время он не оставлял своих милосердных трудов, но продолжая подходить к каждому ложу, расспрашивал, как кто себя чувствует. Все эти заботы он возложил на себя для того, чтобы ни измученные люди, ни дряхлые уже старики не остались без помощи. Поэтому ариане, исполнившись к нему сильной завистью, не раз с помощью различных хитростей пытались его убить. Но, как я убежден. Господь сразу постигал их замыслы и освобождал своего пастыря из рук злодеев. Его смерть горестно оплакивали бывшие пленники, ибо они вообразили себя неминуемо отданными в руки варваров, раз он отправился на небеса. Случилось же это через три года его пребывания в сане епископа. Тело достойного священника народ, исполненный любви и скорби, смог быстро укрыть, и в соответствии с мудрым решением его, призванного Богом, тогда похоронили незнающие люди.

(I, 9) И как нельзя не возмутиться вероломством еретиков, так нельзя и не исполниться почтения перед теми, кто из благочестия помогает страждущим: некогда рукоположитель достопамятного епископства по имени Фома[648] часто терпел различные их козни, пока однажды почтенный старец не был убит среди народа кем-то, якобы просящим милостыню. Тот, кто поступает не на бесчестье себе, но к умножению своей славы, радуется в Господе. Случилось же так, что после кончины епископов Карфагена, Зевгитаны и Проконсульской провинции, царь запретил назначать епископов, общее число которых было 164. Они постепенно умирали, и теперь из тех, что остались, можно видеть только трех: Винцентия Гигитанского[649], Павла Синнуаританского[650] и особенно почтенного тоже Павла[651], и еще один — Квинтиан[652], ныне гонимый, остался в македонском городе Эдессе[653] на положении иностранца.

(I, 10) Конечно, из исповедников христианства многие были мучениками, как это признает огромное большинство; о некоторых из них я попытаюсь рассказать. Были однажды рабы у некоего вандала — этот вандал был из тех, кого называют милленариями[654] — Мартиниан, Сатуриан и два их брата. И была у них подруга по неволе, славная служанка Христова по имени Максима, прекрасная душой и телом. И так как Мартиниан, будучи оружейником, был угоден своему господину, а Максима распоряжалась во всем доме, вандал задумал, чтобы сделать своих прекрасных слуг еще более верными, соединить Мартиниана и Максиму брачными узами. Мартиниан, будучи еще совсем молодым человеком, страстно стремился по мирскому обычаю вступить в брачный союз, Максима же, напротив, уже посвятившая себя Богу, противилась замужеству. Когда же пришло время в тайном молчании вести их в брачный покой, и Мартиниан, не зная, что решил об этом Бог, в залог их брачного союза как с супругой пожелал разделить с ней ложе, верная служанка Христа твердым голосом ответила ему: «О брат Мартиниан, я посвятила свое тело Христу и не могу вступить в брак с мужчиной, ибо принесла уже Богу нерушимый обет. Но я дам тебе совет: если пожелаешь, и ты можешь принести обет, и пусть же как я страстно стремилась быть невестой Бога, так и ты сам найдешь радость в служении ему». Так случилось по воле Бога, что юная девушка, сохранив девственность, этим спасла свою душу.