Церковные историки IV-V веков

9. Пишет еще, что Константин на 28-м году своего управления перестроил Византию в Константинополь. Определяя границы будущего города, он шел по кругу пешком, держа в руке копье. Когда же тем, кто следовал за ним, показалось, что он отмеряет слишком большое пространство, один из его спутников заговорил, вопрошая: «Далеко ли еще, владыка?» На что император ответил ему такими словами: «До того места, где остановится идущий впереди меня». Этим ответом он ясно дал понять, что некая небесная сила своею рукою вела его и наставляла, как совершить задуманное. Филосторгий добавляет, что Константин, построив город, дал ему имя Alma Roma, что по-латыни означает «Славный Рим», учредил в нем сенат, назначил для граждан щедрую раздачу годовых хлебных припасов и весь прочий государственный порядок устроил столь великолепно, что Константинополь почетом и славой мог соперничать со старейшим Римом[1060].

10. Сообщает он также, что по смерти епископа сего города Александра[1061] на архиерейский престол только что основанного города был переведен епископ Никомедийский Евсевий[1062].

11. Утверждает сей изощренный во лжи нечестивец, будто бы после смерти Александра, епископа Александрийского[1063], когда разные лица избирали епископов и многие должны были быть рукоположены и споры вокруг них продолжались довольно долгое время, божественный Афанасий поздним вечером спешно вбежал в церковь св. Дионисия: обнаружив там двух каких-то египетских епископов, он с помощью своих приспешников запер ворота, и когда все таким образом было устроено, потребовал рукоположить себя. Оказавшихся там епископов силою принуждали к этому до тех пор, пока не сломили их волю и способность к сопротивлению, так что они исполнили требование Афанасия[1064]. Филосторгий добавляет, что все бывшие тогда в городе епископы единодушно предали за это Афанасия анафеме. Тот, однако, чтобы дело решено было в его пользу, написал императору от имени всей городской общины письмо о своем избрании на архиерейство, а император, сочтя это письмо выражением общей воли александрийцев, подтвердил его право на престол. Впоследствии он, узнав, как на самом деле состоялось это избрание, отослал Афанасия в финикийский город Тир с тем, чтобы он дал отчет о своих действиях собранному там синедриону[1065]. Афанасий вынужден был уступить угрозам императора, однако по прибытии в Тир и не подумал явиться в суд[1066]; но подкупил некую блудницу, чью порочность явно изобличала беременность, и склонил ее дать ложные показания против Евсевия, по праву считавшегося славою синедриона, не без основания надеясь, что подобная клевета повергнет всех в смятение и тревогу, а ему поможет уклониться от судебного расследования и избежать обвинительного приговора.

Но сей коварный замысел, утверждает любитель обмана, был раскрыт подобно тому, как некогда благочестивые уличили развратницу, нанятую еретиками, дабы очернить Афанасия Великого. Евсевий заговорил, желая узнать у блудницы, известен ли той ее растлитель. «Разумеется, известен», — отвечала она; и тогда Евсевий опять спросил: «Находится ли он среди собравшихся епископов?» Она же отвечала: «О чем ты говоришь, владыка, не настолько я безумная, чтобы обвинять подобных им мужей в постыдном распутстве». Таким образом, был пролит свет на истинное положение дел и стал очевиден весь преступный замысел[1067]. Вот так Евсевий оказался выше всякой клеветы: Афанасию же, понадеявшемуся избегнуть приговора, напротив, было предъявлено двойное обвинение — в незаконном рукоположении и гнусной клевете. Поэтому все собравшиеся единодушно постановили низложить его; однако Афанасий нисколько не устыдился и осмелился утверждать, что приговор о низложении, так же как и возведенная на него клевета, были измышлены присутствующими в том собрании епископами из ненависти, поскольку не от них принял он архиерейское рукоположение. Поэтому император поручил другому синоду расследовать выдвинутые против Афанасия обвинения[1068]. Тем временем к прежним обвинениям были прибавлены другие, еще более серьезные. Будто бы он исповедника Каллиника, епископа Пелусийского[1069], заковав в железные колодки, бросил в узилище и не переставал терзать до тех пор, пока не лишил жизни.

Тогда же собранию была предъявлена и рука Арсения[1070], и Мареот, и Исхира, и таинственная чаша[1071], и прочее, подобное этому. «Именно по этим причинам, — говорит Филосторгий, — синедрион и отлучил Афанасия[1072] и на его место рукоположил Григория Каппадокийского»[1073].

Вот так клевещет на святого Афанасия сей лжелюбец Какосторгий.

12. Сообщает он также, что Елена[1074], мать императора Константина, в устье Никомедийского залива основала город и назвала его Еленополис. А место сие особенно привлекло ее тем, что к нему дельфин принес тело мученика Лукиана[1075] после его мученической смерти.