Читаем Церкви и всадники. Романские храмы Пуату и их заказчики полностью

Все доводы за то, что заказчиками могли выступить миряне, касаются исключительно внешнего вида построек. Однако не будем отметать и эту версию, ведь на ряд вопросов, диктуемых произведением, действительно трудно ответить, предполагая заказчиками деятелей церкви. Если перестройка была обусловлена их утилитарным стремлением спасти разрушающиеся здания, почему они оказались столь прихотливо отделаны и необычно украшены? Почему главным изображением церквей, вынесенным на фасад, оказалась монументальная скульптура всадника, не имеющая внятной трактовки, но уж точно не соотносимая ни с Христом, ни со святыми, которым посвящены храмы? В конце концов, вовсе не обязательно рассматривать активность мирян и церковнослужителей как взаимоисключающие факторы – они вполне могли действовать согласованно.

Поэтому рассмотрим для начала имеющуюся информацию как о прелатах, так и о мирянах, которые могли выступить с инициативой по перестройке обоих храмов, и попробуем восстановить возможную логику ситуации. Начнем со служителей церкви.

<p><emphasis>4.1. Мель: монастырь Сен-Жан д’Анжели</emphasis></p>

Как уже говорилось, с конца XI в. церковь Сент-Илер в Меле перешла во владение монастыря Сен-Жан д’Анжели. Мель расположен на довольно значительном расстоянии от аббатства (50 км), однако это отдаление все же приемлемо для того, чтобы предположить непосредственное участие аббата и монахов в реконструкции церкви. Судя по сообщениям некоторых хартий, в аббатстве Сен-Жан уделяли немалое внимание перестройке подчиненных церквей: по меньшей мере в двух случаях – в одном светский сеньор, бывший владелец церкви, в другом епископ Сента – передают монастырю обветшавшие или разрушенные церкви специально с тем, чтобы монахи их восстановили[335]. Может быть, при монастыре были собственные монахи-архитекторы, хотя доподлинно об этом ничего не известно.

На одной из капителей хора церкви сохранилась надпись: FACERE ME AIMERICUS ROGAVIT («меня просил сделать Эмери») (илл. 3.10). Надпись не оставляет сомнений в том, что упомянутый Эмери – заказчик или по меньшей мере один из заказчиков церкви. Согласно версии, высказываемой некоторыми исследователями, это имя аббата Сен-Жан д’Анжели[336]. Однако в действительности это маловероятно: известно всего два аббата, носивших такое имя, и оба они жили гораздо раньше времени реконструкции церкви (Эмери I (конец X в.); Эмери II (1012 – до 1038 г.))[337]. С интересующим же нас периодом (конец XI – начало XII в.) могло соотноситься правление трех аббатов: Одона (1060–1086 гг.), Аускульфа (1086–1103 гг.) и Генриха (1104–1131 гг.)[338].

Одон стал аббатом в 1060 г. Аббатство Сен-Жан было реформировано и присоединено к Клюни в начале XI в., и первые аббаты после этого назначались настоятелем Клюни. Но Одон был уже не назначен, а избран капитулом Сен-Жан. После 1060 г. он подписал ряд грамот, касающихся как своего собственного монастыря, так и других – Нотр-Дам в Сенте, Сен-Максен и Монтьернеф в Пуатье, Сен-Сибар в Ангулеме[339]. В 1068 г. Одон присутствовал на церковном соборе в Тулузе, в 1078-м – в Пуатье, а в 1079-м и в 1080-м – на двух соборах в Бордо. В 1077 г. он засвидетельствовал грамоту об основании обители Монтьернеф, заменив отсутствовавшего аббата Клюни[340]; в 1081 г. поставил свою печать под письмом графа Пуатье Ги-Жоффруа Гийома о передаче Клюни монастыря Сент-Этроп в Сенте[341]. Вообще этот аббат был, по всей видимости, весьма близок графу: он выступал свидетелем (возможно, и советчиком) в ряде его важнейших решений, и именно он в 1086 г. дал последнее причастие графу и присутствовал при его кончине в замке Шизе – незадолго до своей собственной смерти. Аббатство во время его правления было образцом порядка и благонравия: папа Урбан II, стремясь упорядочить жизнь монахов в монастыре Сен-Сибар в Ангулеме, предписывал им взять за образец устав аббатства Сен-Жан[342].

Преемник Одона Аускульф ничем особенным в анналах монастыря отмечен не был – его правление было, судя по всему, временем спокойного процветания. Число дарений Сен-Жан д’Анжели за время его аббатства существенно возросло, и, кроме всего прочего, именно при нем две упомянутые выше церкви – Сен-Пьер в Мате и Сен-Пардульт в Кириаке – были переданы аббатству с условием их перестройки[343].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Путеводитель по Петербургу. Увлекательные экскурсии по Северной столице. 34 маршрута
Путеводитель по Петербургу. Увлекательные экскурсии по Северной столице. 34 маршрута

С помощью книги Андрея Гусарова вы самостоятельно, неторопливо, без экскурсовода прогуляетесь по самым знаковым местам удивительного города на Неве. Издание включает 34 познавательные экскурсии. Начало повествования посвящено биографии основателя города, последнему русскому царю и первому императору России – Петру I. Здесь же дан обзорный географический очерк с указанием административно-территориального деления Санкт-Петербурга. Вас ждет знакомство с неповторимым и блистательным городом. Вы прочтете о важных городских памятниках архитектуры – великих творениях гениальных зодчих, познакомитесь с всемирно известными музеями – собраниями коллекций живописи, графики, бесценных реликвий прошлого… Узнаете, что Северная столица – место всех религий и в ней рядом стоят великолепные здания разных конфессий. Вы посетите зеленые уголки мегаполиса – парки и скверы и символы города – важные памятники. Истории Медного всадника, Румянцевского обелиска и колонны Славы запечатлели в памяти славное прошлое государства Российского…

Андрей Юрьевич Гусаров

Скульптура и архитектура / Техника / Архитектура
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство