Цесаревич Алексей

О детстве престолонаследника и о мире, его окружавшем, рассказывает швейцарец Пьер Жильяр, учитель французского языка у старших сестер Алексея: «Зимой царская семья обычно жила в Царском Селе, небольшом дачном поселке в двадцати километрах к югу от Петербурга, раскинувшемся на большом холме, на вершине которого стоял Большой дворец Екатерины II. А недалеко от него, в парке с небольшими искусственными озерами, располагался меньший и более скромный Александровский дворец, окончательно ставший резиденцией Николая II после трагических январских событий 1905 г[17].

В одном крыле дворца на первом этаже жили царь с царицей, над ними — их дети. В центральной части здания находились помещения для официальных приемов, в другом крыле размещались некоторые члены свиты. Обстановка соответствовала скромным вкусам царской семьи.

Там в феврале 1906 г. я впервые увидел царевича Алексея, которому в то время было полтора года. В тот день уже в конце урока с Ольгой Николаевной — занятия в Александрийском дворце проводились несколько раз в неделю — вошла царица с великим князем Алексеем Николаевичем на руках, — очевидно, чтобы показать мне своего сына, ранее мною не виденного. Ее лицо светилось радостью матери, увидевшей осуществление своей заветной мечты в появившемся на свет ребенке. Нельзя было не заметить, какое чувство гордости и счастья вызывает у нее красота малыша. И действительно: в то время царевич был очаровательным ребенком, о каком можно было только мечтать, с чудесными светлыми локонами, большими серо-голубыми глазами и густыми, длинными, темными ресницами. У него был свежий розовый цвет лица здорового малыша, а когда он улыбался, то на щеках появлялись две ямочки. Я подошел к нему и встретился с серьезным, немного испуганным взглядом, и только через некоторое время ко мне протянулась маленькая ручка. Во время этой первой встречи мне сразу бросилось в глаза, как царица с нежностью матери, одержимой заботой о благе своего дитяти, прижимала к себе царевича. Но очевидным было и то, что за всем этим скрывались удивившие меня тревога и беспокойство, причина которых стала понятна только спустя некоторое время».

В последующие годы Жильяру чаще представляется возможность видеть Алексея Николаевича, так как наследник очень любит убегать от нянек и врываться во время занятий в классную комнату сестер.

Едва научившегося ходить Алексея уже не удержать. Порой няням тяжело поймать быстро исчезающего в одной из многочисленных комнат дворца царевича. Не забегает он только в приемную перед рабочим кабинетом царя: детям запрещено находиться там, где ожидают аудиенции министры, дипломаты и другие посетители. Однако построенный Александром I в форме полукруга дворец достаточно велик, и в парадных помещениях между левым и правым крылом есть бесчисленное множество мест, где можно спрятаться. К тому же торжественная атмосфера так непохожих на уютные детские комнаты элегантных залов манит Алексея, как запретный плод: хочется проникнуть туда, спрятаться от погони за огромными вазами или бархатными занавесками, или просто пробежаться по мягким толстым персидским коврам.

Если не принимать во внимание столовую, приемные и рабочие кабинеты царя и царицы, то личные покои царской семьи относительно скромны для резиденции монархов и едва ли отличаются от тех типично английских жилищ, к которым привыкла Александра при посещении загородных резиденций своей английской бабушки, ведущей спартанский образ жизни.

Так, в детских комнатах преобладает светлая мебель из лимонного дерева и яркие шторы — в отличие от легендарного лилового будуара царицы. Великие княжны живут попарно в одной комнате; Алексею же с самого начала отвели две. Учитывая болезнь, от него не требуют, чтобы он спал на жесткой походной кровати, как это принято в России со времен царицы Екатерины и в английском доме родителей Александры. Кроме того, кормилица или одна из нянь остается в комнате Алексея на ночь: в углу для этого поставлен диван. Над кроватью царевича висят иконы, среди них и та, которую получает каждый новорожденный соответственно происхождению; день и ночь в углу горит лампадка. Все дети, опять-таки следуя спартанскому обычаю, утром обязательно обливаются холодной водой в серебряных ваннах и только вечером могут принять теплую ванну. Сам царь был так воспитан; кроме того, он по утрам полчаса плавает в бассейне с соленой водой, устроенном рядом с ванной комнатой, — до завтрака, который ему накрывают уже за рабочим столом.