Цесаревич Алексей

Я встал утром в половине десятого, отучился и со всеми пообедал. После этого отдыхал и ходил играть. А сейчас пишу тебе. Папа читает сводки, а М. Жилик[106] пишет тебе. Скоро папа будет пить чай. Не знаю, что писать. Вчера мы с папой приняли 9 солдат, которые опоздали к вручению Георгиевских крестов, и первый из них Кузьма Крючков. Было очень интересно. Кланяйся всем. Целуй всех. Храни вас Бог! Любящий вас Алексей, атаман, Шот, Джой, Ваш Бойка».

Вскоре царь отправляется на трехдневный смотр войск, на который берет с собой царевича с Жильяром.

Сначала поездом до Ровно в южной части русской Польши, где располагается Ставка генерала Брусилова. Оттуда дальше на автомобиле к стрелковым окопам, вырытым вдоль линии фронта. Сильнейшее впечатление на Алексея производит то, что все двадцати километров пути их сопровождает патрулирующий аэроплан, пока царь и царевич добираются до фронта.

Последний этап пути приходится идти пешком. Алексей следует за отцом, когда тот обходит строй солдат, веля некоторым из них выступить вперед, чтобы лично вручить Георгиевский крест — высшую награду за мужество.

Фронтовая инспекция заканчивается в сумерки. На обратном пути через лес сопровождающий генерал Иванов вспоминает о том, что поблизости есть небольшой лазарет. Царь принимает спонтанное решение навестить раненых с Алексеем.

Перевязочный пункт размещен в лесной избушке, освещаемой лишь скупым светом факела. Появление царя с царевичем в столь поздний час, так близко к фронту, вызывает удивление. Один раненый протягивает руку — у него осталась только одна — чтобы дотронуться до шинели царя: только после этого он убеждается, что ему не пригрезилось. Когда Алеша слышит стоны страдающих, он смущается. По пути назад он не произносит почти ни слова.

Поезд везет царя и царевича дальше на юг — в Галицию. Впервые проезжают они то место, где еще недавно пролегала граница между Австрией и Россией и которое теперь, поскольку австрийцы отброшены назад, находится на завоеванной территории. Снова царевич отправляется с отцом в местность, которая простреливается вражеской артиллерией. Царь отличает подразделения, которые, храбро сражались, несмотря на недостаточное вооружение.

Тот факт, что Верховный главнокомандующий с престолонаследником сознательно и вопреки протестам сопровождающих подвергают свою жизнь опасности, чтобы продемонстрировать признание заслуженным полкам, вызывает всеобщее уважение. За мужество и в благодарность за посещение лазарета в Клеване и сам Алексей награждается Георгиевским крестом четвертой степени. Это было первое военное отличие, которое Алексей получает не в силу своего происхождения и положения. Об этом награждении он узнает из телеграммы:

«Вашему Величеству от Главнокомандующего армией Юго-Западного фронта, 25 октября 1915.

Смиренно и покорно докладываю о награждении Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и великого князя Алексея Николаевича серебряной медалью IV степени на Георгиевской ленте в память о посещении вечером 12 октября сего (1915) года раненых в районе станции Клеван в зоне обстрела вражеской артиллерии, а также о пребывании 13 октября в районе размещения резервных корпусов 11-й и 19-й армий. При этом позволю себе покорнейше надеяться, что Ваше Императорское Высочество с этой наградой вновь соблаговолит почтить своим посещением армии Юго-Западного фронта, сердца всех воинов которых исполнены радостного чувства безграничной преданности по отношению к своим верховным военачальникам и готовности положить свои жизни к ногам царя и Отечества, как это Вы могли чувствовать при Вашем посещении армии.

Подписано: генерал-адъютант Иванов».

Когда Алексей возвращается в Могилев, приезжает мать с четырьмя его сестрами. Все они три дня проводят в Ставке, расположившись в поезде. Царевичу уже известно, что он поедет с ними и отцом в Царское Село, и не очень этому радуется: «Я ненавижу быть в Царском Селе, где я единственный мужчина среди суетливых женщин!».

Но пребывание дома длилось всего пару дней.

После чего царь вновь уезжает. Хотя предусмотрено, что Алеша поедет с ним, мальчик очень переживает, что его могут оставить в Царском Селе, так что уже за час до запланированного отправления с матросом Нагорным и собакой он занимает место в поданном вагоне, коротая время за игрой на балалайке.

На этот раз едут не в Могилев, а сначала в Ревель (Таллинн) и другие города Прибалтики. Ревель становится исходным пунктом великого смотра фронтов до самого Черного моря.