Цетаганда

– Он должен был открыться.

– Гм… – Он вспотел бы, если бы только не было так чертовски холодно. Голова шла кругом от ее аромата, от неземной музыки ее не искаженного помехами голоса. – Существуют только три возможности. Кто-то испортил его – не я, клянусь. Может, в этом и таится секрет непонятного вторжения ба Лура? Допустим, ба испортило его и искало козла отпущения? Или кто-то перепрограммировал его, или, что маловероятно, нам подсунули подделку? Дубликат или…

Ее глаза расширились, рот приоткрылся, беззвучно шепча что-то.

– Значит, это не так маловероятно? – вскинулся Майлз. – Понятно, технически это довольно сложно, но… сдается мне, кто-то просто не предполагал, что вы получите его от меня. Если это в самом деле подделка, ожидалось, должно быть, что он в настоящий момент летит на Барраяр с дипломатической почтой. Или… или… нет, во всем этом не видно смысла, и все же…

Она сидела неподвижно с окаменевшим от паники лицом, судорожно сжимая в руке Ключ.

– Скажите мне, миледи: если это копия, то копия очень хорошая. Она у вас в руках, так что вы можете использовать ее при церемониях. Тогда какая разница, действует он или нет? Кто будет проверять, действует ли лишенный практического смысла древний прибор?

– Большой Ключ не лишен смысла. Мы пользовались им ежедневно.

– То есть он служит для доступа к какой-то информации? Ну и что? У вас есть время. Девять дней. Если вы считаете, что копия просто недоработана, сотрите все, что в ней, и запрограммируйте заново. Если эта штука у вас в руках всего муляж, у вас есть время сделать настоящую копию и перепрограммировать ее. – «Только не сиди так, со смертью в прекрасных глазах!» – Ответьте же мне!

– Я должна поступить так, как ба Лура, – прошептала она. – Ба было право. Это конец.

– Но почему? Это же всего-навсего прибор. Что страшного? Я не понимаю.

Она подняла жезл, и взгляд ее полярно-голубых глаз наконец остановился на его лице. Под этим взглядом ему нестерпимо захотелось забиться куда-нибудь в тень, как пауку, скрыть свое уродство. Но он не шелохнулся.

– У нас нет запасного, – произнесла она. – Этот Ключ – единственный.

Майлз ощутил дурноту.

– Нет запасного? – переспросил он. – Вы что, господа, с ума сошли?

– Это проблема… контроля.

– Что же такого зависит от этой проклятой штуки?

Она поколебалась, потом ответила:

– Этот Ключ содержит коды генного банка аутов. Все замороженные генетические образцы для безопасности хранятся в произвольном порядке. Без Ключа невозможно узнать где какой. Чтобы восстановить эти данные, придется изучать и классифицировать каждый образец – каждого жившего когда-либо аута. Для того чтобы восстановить Большой Ключ, потребуется работа целой армии генетиков на протяжении целого поколения.

– Да, это в самом деле катастрофа, – вздохнул Майлз. – Теперь я наверняка знаю, что меня подставили. – Он поднялся на ноги и откинул голову, стараясь не поддаваться дурману ее красоты. – Леди, что же здесь все-таки происходит? Я убедительно прошу вас еще раз, дайте мне ответ. Ради Бога, скажите, что делало ба Лура с Большим Ключом на борту орбитальной станции?

– Чужеземцу нельзя…

– Кто-то сделал это и моим делом! Меня втянули в него не спросив. Не думаю, чтобы я смог избежать этого даже при желании. И еще мне кажется, что вам нужен союзник. У вас ушло полтора дня на то, чтобы организовать вторую встречу со мной. Осталось девять дней. В одиночку вам не успеть. Вам нужен подготовленный агент спецслужбы. И в силу странного стечения обстоятельств вам вряд ли захочется агента с вашей стороны.

Она чуть пошатнулась; ткань платья зашелестела.

– И если вы считаете, что я не достоин знать ваши секреты, – не ослаблял натиска Майлз, – объясните мне, пожалуйста, каким образом я могу сделать все хуже, чем это есть сейчас?

Ее голубые глаза изучали его; он не знал, что они ищут. Одно он знал – если она сию минуту попросит его вскрыть ради нее вены, он спросит у нее только одно: «Как широко?»

– Все делалось по повелению Небесной Госпожи, – осторожно начала она и смолкла.

Майлз постарался совладать со своими нервами. Все, что она выдала до сих пор, было известно или можно было вычислить. Теперь же она коснулась действительно ценной информации и понимала это.

– Миледи, – ему приходилось подбирать слова с особой тщательностью, – если ба не покончило с собой, это означает убийство. – «И у нас обоих достаточно оснований склоняться именно к этой версии». – Ба Лура было вашим слугой, коллегой… осмелюсь предположить, вашим другом. Я видел его тело в ротонде. Это блюдо приготовлено кем-то очень опасным и дерзким – очень уж во всем этом много злого умысла и издевки. – «Что это промелькнуло в этих ледяных глазах? Боль?» – У меня давние и глубоко личные причины избегать ситуаций, при которых я становлюсь мишенью для особ с жестоким юмором. Не знаю, поймете ли вы это.

– Возможно… – медленно произнесла она.

«Ага. Загляни вглубь. Увидь меня, а не эту пародию на человеческое тело».