Цезарь

Цезарь был убежден, что вся эта элегантная молодежь, эти юные красавцы-танцоры, как говорил он, не устоят и, беспокоясь о том, как бы не нанести урон своей красоте, не в силах будут смотреть на железные копья, нацеленные им прямо в глаза.

Копьеносцев было три тысячи человек.

Помпей верхом на коне осматривал с высоты холма боевой порядок двух армий. Видя, что воины Цезаря спокойно ожидают знака для атаки, тогда как большая часть его собственного войска вместо того, чтобы сохранять построение, по неопытности волнуется и даже охвачена некоторым смятением, он, конечно же, испугался, что еще до начала боевых действий его войска нарушат указанный им порядок. И он немедленно отправил гонцов на лошадях передать приказ солдатам в первых рядах твердо стоять на месте, один подле другого, с копьями наперевес — именно так они должны были встретить врага.

«Этот совет, — говорит Цицерон, — был дан Помпею Триарием, я же не одобрял его совсем, потому что в каждом человеке существует природное желание броситься вперед, что еще больше воодушевляет солдат во время движения, и этот стремительный натиск необходимо поддерживать, а не гасить».

Цезарь решил, хотя и был слабее своего врага, воспользоваться преимуществом, которое Помпей предоставил ему сам, и первым начать атаку.

Уже готовясь произнести пароль «Венера Победоносная» — сигнал к наступлению (у Помпея же паролем служили слова «Непобедимый Геркулес»), Цезарь еще раз внимательно окинул взором свое войско.

Тут он услышал, как один доброволец из его армии, за год до этого ставший центурионом в десятом легионе, крикнул:

— За мной, друзья! Настал момент исполнить то, что мы обещали Цезарю!

— Эй, Крассиний! — окликнул его Цезарь, знавший, как и Наполеон две тысячи лет спустя, по имени каждого солдата своей армии. — Эй, Крассиний, что скажешь о сегодняшнем дне?

— Только хорошее! Ты одержишь блестящую победу, император! — ответил Крассиний. — Как бы ни сложилось, но сегодня я заслужу твою похвалу, живой или мертвый!

Затем, повернувшись к своим солдатам, крикнул:

— Вперед, дети мои, на врага!

С этими словами он первым ринулся в бой, увлекая за собой своих солдат.

В тот момент, когда эти сто двадцать человек стали первыми атаковать пятидесятидвухтысячную армию Помпея, над противником сгустилась на миг траурная тишина, которая предвещает решающее сражение и в которой не слышно другого звука, кроме шелеста невидимых крыльев смерти. В этой зловещей тишине Крассиний и его люди подошли к врагу на расстояние в двадцать шагов и метнули копья.

Это послужило своего рода сигналом: с обеих сторон зазвучали горны и трубы. Все пехотинцы Цезаря немедленно бросились на помощь отважным солдатам, которые пробивали себе путь, кидая копья и крича во все горло. Выпустив по врагу копья, цезарианцы достали мечи и набросились на помпеянцев, которые, впрочем, встретили их не дрогнув.

Помпей только этого и ждал. Его армия с честью выдержала первый натиск. Он отдал приказ кавалерии окружить правое крыло Цезаря и смять его.

Цезарь увидел, как на него надвигается лавина лошадей, от топота которых, казалось, содрогалась земля. Он произнес всего три слова:

— В лицо, друзья!

Каждый воин услышал и кивнул головой в знак того, что понял. Как и предвидел Цезарь, живая лавина людей и лошадей тотчас смяла тысячу его всадников. Среди всадников Помпея находились и лучники. Отбросив кавалерию и заставив дрогнуть первые ряды десятого легиона, восемь тысяч всадников Помпея решили окружить Цезаря.

Но он был готов к этому маневру. И приказал поднять флаг, подавая таким образом сигнал трем тысячам солдат в резерве. Те выставили копья и начали медленно наступать, держа их высоко, как это делают современные солдаты, идя в атаку со штыками, поднятыми до уровня глаз противника. При этом все они кричали, повторяя слова Цезаря:

— В лицо, друзья! В лицо!

Не обращая внимания на лошадей и даже не пытаясь ранить людей, они целились остриями копий прямо в лица молодых всадников. Какое-то время те держались, отчасти из-за обуревавшей их ярости, затем, предпочтя бесчестие обезображенным лицам, побросали свое оружие, повернули коней и рванули наутек, спрятав лица в ладонях.

Так они и бежали, не оборачиваясь, пока не достигли холма, бросив при этом на произвол судьбы лучников, которые были перебиты все до единого.

Тогда, не обращая внимания на бегущих, Цезарь двинул вперед десятый легион, приказав атаковать врага в лоб, а сам вместе с тремя тысячами пехотинцев и остатками кавалерии атаковал с фланга. Этот маневр, следует отметить, был произведен в высшей степени слаженно и четко. К слову сказать, Цезарь, привыкший подвергать свою жизнь опасности, и на сей раз лично командовал боем.

Пехота Помпея, получившая приказ смять и обратить в бегство врага после действий кавалерии на правом фланге Цезаря, внезапно заметила, что ее окружают! Какое-то время солдаты сопротивлялись, но вскоре отпрянули и, последовав примеру кавалерии, бросились врассыпную.