Цезарь Каскабель (иллюстр.)

— Если уж предполагают перебросить мост над Ла-Маншем… — вспомнил Жан.

— Ты прав, друг мой, — поддержал его господин Серж. — Однако, согласитесь, мост через Берингов пролив не так необходим, как мост между Кале и Дувром. Определенно он не окупил бы расходов на постройку!

— Не слишком полезный для путешественников вообще, — сказала Корнелия, — он здорово бы пригодился нам…

— О да! Еще как! — воскликнул господин Каскабель. — Но он и так существует восемь месяцев в году, наш мост, ледяной мост, такой же надежный, как любой другой мост из камня или железа! К тому же госпожа Природа, которая разрушает и реконструирует его каждый год, не требует мостовой пошлины!

Справедливое замечание хозяина труппы, привычно смотревшего на вещи только с хорошей стороны. Действительно, зачем строить мост, который обойдется в миллионы, если достаточно подождать благоприятного момента, когда и пешеходы и экипажи смогут успешно перебраться на другой берег?

И этого момента оставалось ждать совсем недолго. Требовалось лишь немного потерпеть.

К седьмому октября стало ясно, что в высоких широтах окончательно установилась зима. Часто шел снег. От зелени не осталось никаких следов. Редкие деревца на побережье, лишившись последних листьев, стонали под инеем. Исчезли все чахлые растения арктических стран, родственные таким же растениям Скандинавии, все до единой льнянки, которые составляют значительную часть трав заполярной флоры.

Сильное течение приносило все новые льдины; они постоянно прибавляли в толщине и ширине. Как достаточно одного огненного всплеска, чтобы спаять металл, точно так же сейчас было бы достаточно одного сильного удара холода, чтобы спаять кусочки льда в единое целое. Долгожданное событие могло произойти буквально со дня на день.

Меж тем, хотя Каскабели дрожали от нетерпения, когда же пролив станет проходимым и позволит им покинуть Порт-Кларенс и испытать огромное счастье ступить наконец на древний континент, к их ощущениям подмешивалась доля горечи. Ведь тогда наступит час расставания. Конечно, они покинут Аляску, но господин Серж останется, так как не шло и речи о его путешествии на запад. С наступлением весны он собирался закончить исследование Америки за горами к северу от Юкона.

Жестокая разлука, поскольку всех привязывало друг к другу не простое чувство симпатии, а нечто более крепкое!

Не секрет, что сильнее всех грустил Жан. Мог ли он забыть, что Кайетта последует за господином Сержем? И что в интересах юной индианки разделить судьбу своего нового отца? Кому она могла бы довериться больше, чем господину Сержу? Он удочерил ее, а теперь увезет в Европу, даст образование, обеспечит положение в обществе, которого ей никогда не достигнуть в семье бедных бродячих артистов. Учитывая все это, имел ли он право колебаться? Конечно нет! И Жан первым признавал это. Но, несмотря ни на что, горе, выдававшее его всевозраставшей грустью, не убывало. Хватит ли у него сил смириться с обстоятельствами и взять себя в руки? Расстаться с Кайеттой, не видеть ее, скорее всего никогда больше не встретиться, ибо она станет далека от него во всех отношениях, когда заживет в семье Сергея Васильевича, потерять их милую привычку щебетать друг с другом, работать вместе, быть всегда рядом — все это приводило юношу в отчаяние.

С другой стороны, если Жан был очень несчастлив, то его отец, мать, брат и сестра, крепко привязавшиеся к Кайетте, также не могли смириться с мыслью о разлуке с полюбившейся им девушкой и тем более с господином Сержем. Они много бы дали, как говорил господин Каскабель, за то, чтобы господин Серж согласился сопровождать их до конца путешествия. Это означало бы, что еще несколько месяцев они проведут вместе, а там… там будет видно…

Как уже отмечалось, жители Порт-Кларенса приняли труппу с большим уважением. Они сочувственно ожидали начала трудного путешествия труппы, в котором она столкнется с настоящими опасностями. Большинство испытывало симпатию к французам, пришедшим столь издалека и уходившим в такую даль. К сожалению, этого нельзя было сказать о некоторых русских, недавно прибывших к проливу, которые также обратили внимание на экипаж «Прекрасной Колесницы» и в особенности — на господина Сержа.

Если вы не забыли, в Порт-Кларенсе находилось тогда несколько чиновников, вынужденных из-за продажи Аляски возвращаться в Сибирь. Среди них находились два агента российского правительства, выполнявших на американских землях особую миссию. Они выслеживали беглых политических заключенных, которые нашли убежище в Новой Британии и могли пытаться пересечь границу Аляски. Так вот русский компаньон и гость семьи бродячих артистов, этот господин Серж, остановившийся как раз на границе Российской империи, показался им несколько подозрительным. Потому они старались не терять его из виду, делая это весьма аккуратно, чтобы не обнаружить слежку.