Цезарь в тесте

— И как же Вы зовёте этого увальня?

— Портос, — привычно ответила Лиза.

Хотя дедуля был, по всей видимости, далёк от творчества Александра Дюма-отца, но еще раз внимательно оглядев кота, он с писателем согласился:

— Подходит кличка, — и уверенно позвал того. — Парторг! Парторг! Иди ко мне!

Ида погладила кота по спине, по упругому хвосту и спросила, довольная:

— Правда, хорош?

— Красавец! — подтвердила я.

— А у Вас есть дома животные?

— Целый зверинец, — и я перечислила всю свою живность.

— Как здорово! — восхитилась анимафилка, — значит, мы подружимся. А Вы знаете, мой Атос действительно графского рода. Ни за что не будет есть что попало. Только изысканную, только высококачественную пищу!

Я постаралась скрыть невольную усмешку, чтобы Ида — не дай Бог! — не увидела и не обиделась. Потому что я подумала, попади этот граф в руки нашему дяде Коле, ничего от его гурманских замашек не осталось бы и в помине.

В соседнем подъезде у нас жил пенсионер Андрей Филиппович. Бывший учитель, интеллигентный дядечка. Жена у него давно умерла, а близких родственников, по крайней мере, в Москве, не наблюдалось. Единой отрадой его был кот Барсик. Уж он его лелеял и баловал! Кормил только хорошей колбаской и молочко ему кипятил. А тут путёвку ему предложили. В санаторий. Дело хорошее — здоровье поправить. Да вот беда, котика не с кем оставить. Андрей Филиппович помыкался по соседям, у каждого нашлись какие-то причины, чтобы отказать. Делать нечего, пришлось идти на поклон к соседу по площадке Николаю. Он, вроде, человек и неплохой, но уж больно безответственный — к бутылке любил прикладываться.

— Да не волнуйся ты, Филипыч, всё будет нормально. Пригляжу за твоим котом.

— Ты, учти, Коля, — внушал ему бывший учитель, — Барсик у меня особенный. Его надо кормить строго по расписанию и только теми продуктами, которые я здесь указал. Иначе он может погибнуть.

Андрей Филиппович вручил соседу деньги и подробное расписание-инструкцию.

— Всё будет чин-чинарём! — заверил хозяина временный опекун.

Но не успела закрыться дверь за санаторником, как Николай схватил перепуганного кота за шиворот, зашвырнул его в кладовку и запер там.

— Погоняй здесь мышей хоть немного, — наказал он коту, ставя тому на десерт банку с водой.

Деньги дядя Коля спустил дня за четыре — погулял на славу. Но вот настал срок возвращения хозяина.

Андрей Филиппович, отдохнувший, посвежевший, едва поставив дома чемодан, примчался за своим любимцем. Не забыл при этом прихватить бутылочку для услужливого соседа. В знак благодарности.

— Ну, как тут мой Барсик? — первым делом поинтересовался он.

— Филипыч, ну, у тебя и котяра! — восхитился не совсем трезвый сосед. — Не Барсик — Барс! Тигер!! Всех мышей у меня переловил!

— Как — мышей?! — схватился за сердце только что поправивший здоровье пенсионер. — Он же их боится!

— Кто, Барсик? Да он их каждый день жрёт, а хлебом закусывает!

— Как — хлебом? — присел Андрей Филиппович. — Он же не ест хлеба.

— Да ты что, Филипыч, не веришь мне? На, смотри!

Он открыл дверь кладовки. Оттуда выскочил худой взъерошенный Барсик и завертел головой, шаря голодными глазами по комнате. Николай взял кусок хлеба со стола и бросил коту. Тот на лету поймал его и стал жадно есть. Потом, придавив лапой остаток, вытаращился на кормильца в надежде, не перепадёт ли ему ещё чего-нибудь?

А Вы после этого говорите, что Ваш котик графских кровей и не ест ничего такого! Нет на Вашего кота нашего дяди Коли!

Ида всё ещё возилась со своим «мушкетёром», а я решила направить разговор в нужное русло.

— Так что Вы хотели мне рассказать?

— Ах, да! — спохватилась главный свидетель. — Значит, так. Изжогина с Мурой надо немедленно арестовать!

— Зачем? — удивилась я.

— Как зачем? Вы что, ещё до сих пор не поняли, что это именно они всё подстроили?

— Ещё не поняла, — честно призналась я.

Ида посмотрела на меня. И я поняла. Но другое. Она во мне, как в сыщике, разочаровалась.

— А какие доказательства? — попыталась я исправить положение.

— Господи! Какие Вам ещё нужны доказательства? Да Изжогин спит и видит, как бы прибрать к своим рукам фирму.

— А как он её приберёт, если Труфанов жив-здоров?

— Жив, — согласилась Ида. — Пока.

— Вы думаете, ему грозит опасность?

— Конечно! Это только начало. Хитрого и коварного плана. Попомните моё слово, если будете медлить. — И, видя моё озадаченное лицо, поучительным тоном проговорила. — Сыщик — это не археолог, что копается только в прошлом. Он ещё должен быть программистом будущего, если хотите, предсказателем, предвидцем. Иначе он обречен плестись в хвосте событий.

Что ж, мудрено. Но, не зная прошлого, трудно предугадать будущее. Поэтому надо выяснять прошедшее. То есть в данном случае, наше происшествие.

— Это всё теоретически, — сказала я. — А конкретно Вы что-то можете сообщить?