Тшай планета приключений.

Рейт и его спутники остановились, чтобы понаблюдать за игрой, называвшейся «Судьба старателя». На большой доске — десять метров в длину, три в ширину — размещался заключенный в прозрачный ящик детальный, искусно изготовленный макет Карабаса: северной равнины Второго дыхания, холмов Поминовения, Южного яруса, извилистых ущелий, оврагов и долин, поросшей редкой травой волнистой саванны, ручьев, пересыхающих русел и лесных зарослей. Синими, красными и лиловыми лампочками обозначались друзы цехинов различной ценности. На северной равнине лампочек было мало, в холмах и на Южном ярусе разноцветные огоньки мерцали гораздо чаще. Охотничий лагерь дирдиров, Хусс, был представлен белым кирпичиком с лиловыми острыми рожками по углам. Верхнее стекло макета покрывала сетка пронумерованных клеток. Каждый из дюжины игроков, сидевших в отгороженных кабинках вокруг макета, управлял перемещением человекообразной фишки. Кроме того, по стеклянному полю двигались четыре фигурки бросившихся в погоню дирдиров. Игроки по очереди бросали четырнадцатигранные кости, определявшие дальность следующего хода всех фишек, в том числе фишек-дирдиров. Направление движения каждой фишки выбиралось соответствующим игроком. Охотники-дирдиры, перемещаемые крупье, стремились пересекать клетки, занятые старателями. Как только фигурка дирдира оказывалась на такой клетке, фигурка старателя снималась со стекла, а управлявший ею игрок считался выбывшим. Игроки пытались как можно чаще занимать клетки над лампочками, обозначавшими друзы цехинов. Когда это случалось, огонек под клеткой гас, а на счет «нашедшего друзу» игрока начислялось то или иное число очков, в зависимости от цвета «найденной друзы». Фишка любого игрока могла в любое время покинуть поле, достигнув Мерцающих ворот, после чего «убежавшему из Зоны» выплачивался выигрыш. В большинстве случаев, однако, побуждаемый алчностью «старатель» продолжал гасить мерцающие огоньки до тех пор, пока его фишку не «съедал» один из дирдиров — при этом терялись все приобретенные очки. Рейт с интересом и удивлением разглядывал игроков: судорожно сжимая поручни, отгораживавшие макет от кабинок, они с волнением нависали над полем, пристально оценивая взаимное расположение фишек, хрипло выкрикивали указания, молниеносно исполнявшиеся крупье, разражались ликующим смехом, погасив огонек друзы, издавали мучительные стоны при опасном приближении фишки-дирдира, обреченно откидывались на спинки кресел с болезненно бледными лицами, выходя из игры и лишаясь накопленного выигрыша.

Игра закончилась, в Черной зоне не осталось человеческих фигурок. Статуэтки дирдиров, наклонившись в застывшем прыжке, угрожали пустому полю. Молча, неловко переступая затекшими ногами, игроки выбрались из кабинок. Успевшие «убежать из Зоны» получили выигранные деньги. Крупье переместил фишки дирдиров на исходное поле — в Хусс, за Южным ярусом. Новые игроки купили фишки и расселись в кабинках — игра возобновилась.

Рейт, Траз и Аначо пошли дальше. Рейт задержался у витрины ларька, чтобы прочитать надписи на табличках, рекламировавших выставленные на продажу карты, аккуратно сложенные изнанкой наружу:

«Карта Сабур-Яна, 17 лет тщательно отмечавшего все находки! Всего 1000 цехинов. Обнаружение созревших друз гарантируется».

«Карта Неуловимого Горагонзо, дневавшего и ночевавшего в Зоне подобно призраку-невидимке, ухаживавшего за тайными друзами как за любимыми детьми! Всего 3500 цехинов. Карта еще не использовалась».

Рейт вопросительно взглянул на Аначо.

«Все очень просто. Старатели-разведчики, вроде Сабур- Яна и Горагонзо, долгие годы ведут изыскания в самых безопасных районах Карабаса, тщательно отмечая расположение низкосортных друз — прозрачных, молочных, бледно-голубых, сердоликовых, бледно-зеленых. Они делают все возможное, чтобы замаскировать находки под имитирующими оползни кучами гравия, под обломками глинистого сланца, напоминающими выходы твердой породы — надеясь вернуться через много лет, когда друзы созреют. Конечно, гораздо выгоднее находить пурпурные друзы, но разведчики опасаются заходить дальше приграничной полосы, а в ней созревшие друзы почти не встречаются — разве что попадется нечаянно тайник, спрятанный таким же разведчиком лет двадцать пять тому назад, когда друза еще была прозрачной, молочной или сердоликовой. Когда таких старателей убивают, их карты приобретают ценность. К сожалению, покупка карты разведчика — дело рискованное. Вполне возможно, что тот, в чьи руки карта попала в первую очередь, воспользовался ею, выломав лучшие друзы, и только потом выставил ее на продажу — само собой, заявляя, что это «нетронутая» карта». Доказать обратное невозможно».