Тшай планета приключений.

День тянулся медленно. Аначо и Траз искали друзы в кустарнике, но безуспешно. После полудня им привелось наблюдать погоню дирдиров за человеком — ближе, чем в километре. Первым показался старатель, бежавший вниз по склону длинными прыжками, как испуганный олень, далеко выбрасывая ноги вперед и назад. В пятидесяти метрах за ним легкой трусцой, без напряжения, следовали три дирдира. Выдохшись, беглец прижался спиной к скале и приготовился драться, но дирдиры, навалившись гурьбой, быстро одолели его и повалили. Нагнувшись над жертвой, неподвижно растянувшейся вниз головой на склоне, дирдиры произвели какую-то операцию и распрямились. Пленник стал корчиться и биться, как в эпилептическом припадке. «Нерводер, — сказал Аначо. — Он чем-то их разозлил — скорее всего, пронес в Зону лучевое оружие». Дирдиры продолжили спуск бодрыми пружинистыми шагами. Старатель, совершая нелепые угловатые движения, с усилием поднялся на ноги и, пошатываясь, направился вверх, в холмы. Охотники задержались, обернулись. Беглец остановился, издал отчаянный гневный крик, но повернулся и последовал за своими мучителями. Дирдиры припустили рысью, подпрыгивая от избытка сил и дикой радости. За ними, мотая головой с безнадежностью юродивого, бежал пленник. Процессия хищников, догоняемых добычей, скоро скрылась в ложбине.

Аначо спросил Рейта: «Ты все еще настаиваешь на осуществлении своего плана?»

Рейт почувствовал приступ тошнотворной тоски — ему хотелось оказаться где угодно, только не в Карабасе: «Понятно, почему моя идея еще никого не привлекала».

Наступил печальный, ясный и теплый вечер. Как только на склонах холмов зажглись костры, трое друзей покинули укрытие и продолжили путь на юг.

К полуночи они дошли до Пограничного леса. Траз, остерегавшийся смера, большой многоногой змееподобной твари, не хотел заходить в глубину леса до наступления дня. Рейт не стал спорить, и друзья пересидели ночь на краю леса.

Предприняв осторожную разведку на рассвете, они не обнаружили в лесу ничего опаснее ящериц-хвосторогов, разбегавшихся при появлении людей. Выглядывая из-за стволов с западной стороны леса, можно было подробно рассматривать лагерь дирдиров — группу приземистых белых зданий в пяти километрах к югу. Отправляясь в Зону и возвращаясь из нее, дирдиры огибали лес.

После полудня, внимательно оценив преимущества и недостатки топографии леса, друзья принялись за работу. Траз копал. Аначо и Рейт готовили большую сеть из ветвей и принесенных в рюкзаках веревок.

Вечером следующего дня их приготовления закончились. Проверяя систему, Рейт то загорался надеждой, то предавался отчаянию. Оправдает ли реакция дирдиров его ожидания? Аначо склонялся к положительному ответу. Тем не менее, он то и дело заводил разговор о нерводерах и проявлял несдержанный пессимизм.

Теоретически, наиболее продуктивным временем суток должны были стать несколько часов до полудня и сразу после полудня, когда охотничьи банды возвращались в Хусс. Ранним утром и вечером дирдиры обычно выходили в Зону. Рейт и его спутники вовсе не стремились привлекать внимание еще не захвативших добычу групп.

Прошла ночь, взошло солнце — наступил судьбоносный день. Сразу после рассвета казалось, что пойдет дождь, но через пару часов тучи отнесло на юг. В неожиданно прозрачном воздухе лучи Карины 4269 придавали пейзажу терпкий оттенок старой настойки.

Рейт ждал на краю леса со сканоскопом в руках, постоянно наблюдая за окрестностями. С севера показалась группа из четырех дирдиров, неторопливо возвращавшихся по тропе в Хусс.

«Идут, — сказал Рейт, — пора!»

Дирдиры приближались характерным шагом вприпрыжку, обмениваясь радостно возбужденными окриками-пересвистами. Охота удалась на славу: человек — отменная дичь, особенно с дымком, на свежем воздухе! Но что это? Там, у самого леса — человек? Глупец! Чем он занимается здесь, в окрестностях лагеря? Дирдиры весело пустились в погоню.

Человек бежит со всех ног, не разбирая дороги — как и всякая дичь, слишком поздно осознавшая ошибку. Загнанный, быстро выдохшийся беглец повернулся спиной к дереву в тщетной попытке обороняться. Оглушая лес страшным кличем смерти, хищники бросаются на жертву. Под ногами переднего разверзлась земля, он исчез! Трое оставшихся цепенеют в изумлении. Звук: треск, шум листьев! На них падает переплетение ветвей, они запутались в сети! Подходят люди, отвратительно торжествующие — невыразимый позор! Засада, ловушка! В ярости не замечая боли, пойманные охотники ломают ветви, рвут сеть — сейчас они выберутся, освободятся, подчинят людей превосходящей воле, сокрушат волной ненависти и ужаса...

Обрушилась лавина ударов шпаг и лопаты — дирдиров кололи, рубили, прикончили.

Сеть с маскировочным настилом из ветвей подняли и починили, сумки с цехинами обчистили, тела оттащили в лес, яму-западню отремонтировали.

Вторая партия охотников возвращалась с севера — только трое, но в роскошных касках, с антеннами, горящими, как раскаленные спицы. «Лауреаты ста трофеев из касты совершенных!» — благоговейно выдохнул Аначо.