Тщеславный (ЛП)

«Значит нам просто нужно рискнуть», – решил я, делая несколько шагов к двери до того, как успел сам себя отговорить от такого решения. Я бросил последний, полный сожаления взгляд на свою кровать, что выглядела теперь куда привлекательнее, несмотря на цвет одеял и простыней; а потом мне в голову пришло простое решение нашей проблемы.

ГЛАВА 17

– Я чувствую себя Тобитом Талларнцем^[105], – пробормотал Юрген, поглубже натягивая капюшон, чтобы скрыть лицо, и должен сказать, что в его случае это было только благом. Со стороны казалось, что у моего помощника немного распухла голова, а из-за плеч торчат какие-то странные придатки – виноваты в этом были надетая под капюшон каска и закинутые за спину лазган и мельта, но это только усиливало маскировку: большинство техножрецов так глубоко аугментированы, что их очертания могут сильно отличаться от человеческих. Моё оружие не хуже маскировало меня, к тому же я закатал один из рукавов, чтобы выставить напоказ аугметические пальцы, делавшие наш дуэт самозванцев более убедительным.

Должен признать, что я и сам чувствовал себя довольно глупо, но к моему огромному удивлению, маскировка не вызвала ни одного подозрительного взгляда, хотя по пути нам встретилось немало техножрецов. Из красно-коричневых простынь мы наскоро состряпали подобие ряс, которые носит большинство слуг Омниссии, хотя в тех местах, где ткань пришлось резать боевыми ножами, края получились рваными, а вместо швов всё держалось на хирургической ленте из аптечки, которую Юрген всегда таскал в одном из подсумков (эта привычка много раз выручала нас обоих). Любовь шестерёнок к красно-коричневым тонам даже в таких обыденных вещах, как постельное бельё, облегчила нам задачу – будь простыни белыми, пришлось бы тяжелее. Хотя я встречал нескольких слуг Машинного бога, что предпочитали иные цвета – и белый в том числе^[106] – я не знал, какой смысл они в это вкладывали, не говоря уже о том, что ни разу не видел в Металлум Майорис техножреца в белом, а значит, маскироваться под такого было так же глупо, как и отправиться исследовать штольни в комиссарской форме.

Несмотря на неожиданный успех, я всё-таки испытал острое облегчение, когда мы покинули оживлённые коридоры и оказались в куда менее людных шахтах. Как я и ожидал, они были связаны с главными жилыми зонами целым лабиринтом служебных помещений, забитых огромными, сложными и таинственными механизмами. Некоторые я видел и запомнил во время инспекции, но о предназначении других мог лишь строить робкие предположения. Впрочем, я был достаточно внимателен во время прошлых прогулок по комплексу и знал, куда хочу попасть – в большую, гулкую пещеру, куда доставляли богатства, добытые в шахтах ниже (точнее, доставляли огромные груды породы, которую потом предстояло переработать на ценные минералы), и откуда их переправляли на поверхность^[107]. Предупреждённые нарастающим шумом впереди, и мы сбавили шаг, чувствуя, как дрожит под ногами земля, а где-то там в хранилища засыпают тонны руды, чей грохот почти разрывал барабанные перепонки.

– Нам сюда, – указал я Юргену, доверившись своему чутью, и он без вопросов свернул за мной в боковой коридор. Это была не та дорога, по которой я ходил в ту пещеру с проводником, но я был твёрдо уверен, что она выведет нас, куда нужно, и оказался прав. Судя по количеству труб и кабелей, шедших по стенам и потолку, тесноте (идти здесь можно было только колонной по одному) и отсутствию освещения, этот проход, вырубленный прямо в скале, явно задумывался как технический коридор, а не оживлённая улица. Темнота была проблемой, но нам помогли захваченные с собой люминаторы. Я бы предпочёл обойтись без них и позволить глазам привыкнуть, но у нас было мало времени, а риск получить сотрясение мозга, ударившись в кромешной тьме о низко проходящую трубу, оставался слишком велик.

Впрочем, мы быстро одолели проход и оказались на длинном мостике, подвешенном под потолком пещеры, по дну которой проходили железнодорожные пути, выходящие из множества туннелей. Оттуда появлялись казавшиеся крошечными поезда, оставляли груз и спешили обратно, как напуганные грызуны. Составами управляли ремесленники и техножрецы, что отсюда казались фигурками с ноготь размером. Прищурившись от яркого света дуговых фонарей, висевших ещё выше нашего насеста и своим сиянием очень кстати скрывавших нас от всех, кто вздумает посмотреть вверх, я различил часовню управления, из которой наблюдал за работами день или два назад; благодаря толстому слою бронекристалла между часовней и железнодорожным узлом, смотреть на происходящее оттуда было куда удобнее.