Тщета: Собрание стихотворений

«На сковородке жарится лягушка…»

На сковородке жарится лягушка,
На адовом огне Наполеон.
Горит подчас в дымящей печке вьюшка,
В дымящейся известке вибрион.

Огню обещан нерожденный сборник,

Растопит им, увы, мангал амбал.
И как же нам не петь на лад минорный,
Когда огнем, огнем грозит Судьба?

При обмороке жжет нам нос аммоний –

Души огня химический аспект.
Забудут ли о дерзком Фаэтоне
Поэты всех времен, и лир, и сект?

Лишь не в огне царя морского кресло

И сторож около — Левиафан.
Да племени бесовскому весело
Вдыхать огонь, как нежащий дурман.

9.II.1922

«Дождь моросит, переходящий в снег…»

Дождь моросит, переходящий в снег,
Упорный, тупо злой, как… печенег.
Ступни в грязи медлительно влачу –
И мнится мне страна восточных нег.

Из тьмы веков к престолу роз избран,

За Каспием покоится Иран.
На Льватолстовской улице шепчу:
Шираз, Тавриз, Керманшах, Тегеран.

В холодном доме тихо и темно,

Ни сахару, ни чаю нет давно.
Глотаю, морщась, мутный суррогат –
«А древний свой рубит хранит вино».

Теплом и светом наша жизнь бедна,

Нам данная, единая, одна.
А там Иран лучами так богат,
Как солью океанская волна.

Здесь радость – нам не по глазам — ярка,

Всё черная да серая тоска.
А там, в коврах — смарагд и топаз,
Там пестрые восточные шелка.

От перемен ползем мы робко прочь,

Здесь – день как день, и ночь как ночь, точь-в-точь.
А солнце там – расплавленный алмаз,
А там, а там — агат текучий ночь.

Неловко нам от слова пышных риз,

От блеска их мы взгляд опустим вниз –
А там смеются мудро и светло
Омар-Хайям, Саади и Гафиз.

Холодный север, скучный запад брось,

Беги от них – а ноги вкривь и вкось
На Льватолстовской улице свело.
О, если б повернуть земную ось!

7.III.1922

«Неизвестные нам пружины…»

Неизвестные нам пружины
Заведенные в некий час,
Дали разные нам личины
И пустили нас в общий пляс.

Мы столкнемся и разойдемся,

Полный сделаем оборот,
Усмехнемся и обернемся:
Этот – к той, или к этой – тот.

И приводится нам казаться

То одним, то другим лицом,
То с одним, то с другим меняться
То своим, то чужим кольцом.

Ой, и любо-дорого станет,

Если вдруг изменит двойник
И за милой личиной глянет
Нелюдской, невиданный лик.

Мы свои личины, ощеряясь,

Скинем, вольные искони,
И за яростным дивным зверем
Без оглядки кинемся вниз.

Так в погибельном хороводе

Цепь за цепью мы пропадем,
Поклонимся Богородице –
И к Метелице припадем.

14.V.1922

«Вечерний час. Домой идти пора…»