Тщетная предосторожность

— Кому, Саре? — ошеломленно спросила Синтия. — Ей здесь нравится.

— Оно и видно, — сказал Роберт. — То-то она так здесь загостилась! Сара не годится вам в подруги. Вы… — Он замолчал, подыскивая нужное слово, потом продолжил: — Эта особа недостойна вас. Понимаете?

Синтия засмеялась.

— Очень мило с вашей стороны, но, поверьте, я сама могу о себе позаботиться. Я, как вы знаете, не ребенок.

— Разумеется, вы вполне взрослая женщина, — тон его был даже слишком серьезен. — Но поверьте, вы плохо знаете таких, как Сара. Вы слишком доверчивы, и она этим пользуется!

— Мне нравится Сара, — тихо сказала Синтия, — она моя подруга, я не желаю, чтобы вы так непочтительно о ней отзывались.

— Синтия, послушайте меня! Я знаю, что говорю, я видел слишком много подобных Саре, а такую, как вы, встретил впервые. По правде говоря, я никогда до вас не встречал порядочной, достойной женщины.

— Не расхваливайте меня, — возразила Синтия шутливо, словно не замечая, как он серьезен, — Почему меня все так хвалят — сначала Артур, потом вы?

Значит, Артур Марриотт говорит то же самое? — спросил Роберт. — Не ожидал, что он так проницателен! Тем не менее я сужу по собственному опыту, и прошу вас тактично, если вы того желаете, но твердо предложить обольстительной, благоухающей дорогими духами Саре Иствуд убраться отсюда подобру-поздорову. Синтия резко выпрямилась.

— Я понимаю гораздо больше, чем вы полагаете, — возразила она, — и если кому-то придется покинуть этот дом, то отнюдь не Саре.

Синтия произнесла все это пылко, но увы, не так уверенно, как ей бы того хотелось. Заметив, что краснеет, она поспешно отвернулась к окну, по Роберт неожиданно положил руки ей на плечи.

Синтия словно застыла. Ей надо было бы потребовать, чтобы он отпустил ее, а вместо этого она стояла, охваченная странным волнением, и беспомощно молчала.

Роберт долго глядел ей в лицо, потом тихо проговорил:

— О, дорогая моя, почему мы все время ссоримся? Ведь я стремлюсь дать вам только любовь и нежность!

Синтия повернулась и подняла на него взгляд. Ей казалось, будто она во власти колдовских чар, которые не в силах побороть. Так они стояли, лицом к лицу. Синтия попробовала заговорить, но лишь глубоко вздохнула.

Послышалось звяканье чайной посуды, дверь открылась. Синтия и Роберт отпрянули друг от друга, он подошел к окну, а Синтия с отчаянием подумала, что ведет себя, как школьница на первом свидании. Грейс внесла серебряный поднос, расставила посуду на покрытом кружевной скатертью столе с откидной крышкой.

— Молодой человек уходит, мисс! — объявила Грейс. — Хочет с вами попрощаться.

— Иду, иду! — ответила Синтия и, ухватившись за этот предлог, чуть ли не бегом бросилась вон из гостиной.

Джим Харрис ждал в холле. Лицо его сияло от счастья.

— Нелли мне рассказала, как вы добры к ней, мисс Морроу.

— Она славная девушка, — улыбнулась Синтия. — Надеюсь, вы будете счастливы.

— Мы и правда счастливы, и спасибо вам и мистеру Шелфорду! Нелли хочет с вами поговорить насчет свадьбы, может, вы ей что посоветуете. Я снова приеду в субботу, — продолжал Джим Харрис. — Мистер Шелфорд велел приехать и доложить насчет гаража.

— Превосходно, Нелли будет ждать вас с нетерпением.

— Спасибо, мисс Морроу! Спасибо! Синтия побежала наверх. Нелли лежала в кровати порозовевшая, улыбающаяся. Теперь она выглядела очень хорошенькой, совсем непохожей на то несчастное, мертвенно бледное создание, которое они вытащили из реки всего несколько дней тому назад.

— Ах, мисс, до чего все замечательно! — воскликнула она, увидев Синтию. — Мне от радости даже плакать хочется.

— Вот уж плакать совсем не стоит, Нелли! — пожурила девушку Синтия. — Все твои слезы теперь позади. Он очень милый молодой человек. И я уверена, вы с ним будете счастливы.

— Он замечательный, мисс! Говорит, все равно бы на мне женился, даже если бы мистер Шелфорд не помог.

— Не сомневаюсь, — кивнула Синтия. — Но хорошо, что все вышло именно так, а не иначе.

— Даже не верится, что все это правда! Мы с Джимом уже и не знаем, как благодарить мистера Шелфорда и вас тоже.

— Пусть у вас все будет хорошо. Больше нам ничего не надо, — заверила Синтия.

— А вы сделаете счастливым мистера Шелфорда, правда, мисс?

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила Синтия.

— Ох, простите, мисс, если что не так сказала, просто я видела, как он здесь на вас глядел, и подумала, что он вас любит.

— Мистер Шелфорд и я — друзья и ничего больше, — твердо заявила Синтия. — Достаточно в этом доме одного романа!

— Вы уж простите меня, мисс, — снова извинилась Нелли, но Синтия видела, что девушка осталась при своем мнении.

«Почему меня не оставляют в покое?» — сердито размышляла Синтия, направляясь в спальню. Она взяла с тумбочки у кровати маленькую фотографию в рамке, любительский снимок — Питер на ступенях дома в «Березах», в костюме для верховой езды. Он весело улыбался, глядя в аппарат, и жмурился. Было что-то трогательно-мальчишеское в его худом юном лице. Синтия смотрела на фотографию, вспоминая, как часто прятала ее под подушку, в отчаянии плакала над ней горькими слезами.