Тщетность, или Гибель «Титана»

Одна из примыкающих к залу комнат носит название «Штурманская». Здесь в идеальном порядке и в соответствии с ясной системой хранятся самые новые карты земной поверхности и мирового океана, а также обширная подборка литературы по навигации, в которой описаны в мельчайших подробностях все заливы, гавани, рифы, мели и маяки с рекомендациями по плаванью вдоль всех исследованных человеком береговых линий. Здесь хранятся и постоянно пополняются данные по всем значительным штормам, изменениям океанских течений, предполагаемому местонахождению судов, брошенных экипажем, и траекториям движения крупных айсбергов. Редкий мореплаватель может тягаться в теоретическом знании морей и океанов со служащим Ллойда.

Другое помещение - «Капитанская каюта» — предназначено для отдыха и восстановления сил, в то время как комната под названием «Отдел информации» является полной ее противоположностью. Сюда стекается вся доступная информация о пропавших и опаздывающих судах.

В тот день, когда толпа страховщиков и брокеров была ввергнута в шок объявлением о гибели парохода «Титан», а газеты Европы и Америки в экстренных выпусках сообщали скудные подробности прибытия в Нью-Йорк единственной шлюпки со спасшимися, в штаб-квартире Ллойда яблоку было негде упасть. Сотни плачущих женщин и ошарашенных мужчин оккупировали контору в надежде получить здесь самые последние новости о происшедшем. Едва только зачитали телеграмму, в которой сообщались подробности катастрофы и имена спасшихся — капитана, первого помощника, боцмана, семерых матросов и единственной пассажирки парохода, пронзительный возглас пожилого мужчины пробился через многоголосый хор рыдающих женщин:

— Моя невестка!.. Она спасена!.. А как же мой сын и моя внучка!..

Он стремительно вышел из зала, но на следующий день появился вновь. Как и все прочие, он приходил в «Комнату» следующие девять дней, пока не услышал на десятый день, что еще одна шлюпка, на которой были моряки и дети с погибшего парохода, прибыла в Гибралтар. Мужчина покачал головой и произнес с горечью: «Ах, Джордж, Джордж...» После этого он покинул штаб-квартиру Ллойда, а ночью, телеграфировав о своем приезде британскому консулу в Гибралтаре, убыл на Континент.

В первые, самые бурные часы после поступления известия о гибели «Титана», когда страховщики взбирались на столы и готовы были лезть на плечи друг другу, выслушивая новую информацию о катастрофе, один из них — самый, пожалуй, шумный, тучный горбоносый мужчина со сверкающими из-под бровей черными глазами — выбрался из толчеи и направился к «Капитанской каюте». Там, проглотив большую порцию бренди, он тяжело опустился в кресло и выдохнул слова, идущие из самых глубин его души:

— Пгаотец Агаам, это таки окончательно погубит меня!

В комнату вошли еще несколько брокеров, одни собирались пропустить по стаканчику, другие явились выразить сочувствие, но и те и другие в первую очередь страстно желали поговорить.

— Во сколько это тебе обойдется, Мейер? — спросил один из них.

— Десять тысяч, — мрачно ответил горбоносый.

— Так всегда бывает с теми, кто идет против правил, — недобро заметил кто-то из вошедших. — Никто не держит все яйца в одной корзине. Я был уверен, что рано или поздно ты прогоришь...

Хотя глаза Мейера сверкнули гневным огнем, он ничего не ответил. В этот день он напился до полусмерти и одному из клерков пришлось тащить его домой. Следующие несколько дней он совершенно забросил свои дела — лишь изредка просматривал бюллетени — и проводил все время в «Капитанской каюте», поглощая спиртное и жалуясь на судьбу. Пьяный загул грозил затянуться надолго. На десятый день после катастрофы во время изучения бюллетеня глаза горбоносого наткнулись на сообщение, которое следовало сразу за известием о прибытии на Гибралтар второй шлюпки со спасенными с «Титана». Сообщение гласило: «Спасательный круг с судна «Ройял Эйдж» (порт приписки Лондон) подобран в море среди обломков, 45 градусов 20 минут северной широты, 54 градуса 31 минута западной долготы. Сообщает капитан Брандт, пароход «Арктика» (порт приписки Бостон)».

— О, майн Гот! — взвыл горбоносый и поплелся в «Капитанскую каюту».

— Бедолага... — произнес один из наблюдавших эту сцену, — Этот бестолковый еврей полностью застраховал «Ройял Эйдж» и взял на себя значительную долю в страховке «Титана»... Теперь даже бриллианты жены вряд ли спасут его репутацию...

Спустя три недели похмельная летаргия мистера Мейера была грубо прервана толпой кричащих брокеров, вломившихся в «Капитанскую каюту». Мейера выволокли из комнаты и потащили к бюллетеню.

— Читайте, Мейер, вот здесь!.. Хотелось бы знать ваше мнение по этому поводу?... — десяток пальцев разом ткнули в сообщение.

С некоторым затруднением горбоносый прочел вслух, не замечая что окружающие внимательно следят за выражением его лица: