Цианид

– Я скучал по тебе, дурочка. Как ненормальный. Я злился. Я сходил с ума. А кто причина? Кто, Ванесса? Ты, которая не смогла даже порвать со мной по-человечески! Ты выбросила меня из жизни, даже не удостоившись понять, что творится у меня в душе. Тебя возмущает, что я воспользовался тобой, серьезно? Как будто ты не относилась ко мне как в куску дерьма все это время! Это просто бумеранг прилетел к тебе, любовь моя. Бумеранг, за который ты хочешь, чтобы я расплатился жизнью? Серьезно? Тебе мало того, что от моей репутации ничего не осталось. Мало того, что я выложил половину своего состояния за залог. Мало, что мои отношения с твоим отцом навсегда испорчены. Всего мало. Тебе нужна моя смерть за гребаной решеткой, так? Откуда в таком нежном существе столько злобы? Откуда столько ненависти в твоей красивой головке, Ванесса Энрайт? В чем я провинился, любовь моя? В том, что любил тебя сильнее, чем ты могла понять?

Паутина. Огромная, прочная, смертельная. И Его Высочество Паук, который не выпустит меня, пока не сожрет целиком. Пока его яд не растворит все мои внутренности и от меня ничего не останется, кроме пустой оболочки.

– Забери заявление, и мы квиты. Я как-нибудь встану на ноги после всего, через что прошел. Мне не много надо: женщина, которая не строит из себя хрустальную, и отношения, которые она не будет выносить на чужой суд. Я нашел такую. Теперь осталось уладить все с тобой.

Его голос внезапно смягчился. Он протянул руку и коснулся моей коленки.

– Я часто возвращаюсь мыслями в те времена, когда мы были вместе. А ты? Твоя неопытность сводила меня с ума. Твой страх возбуждал. Ты никак не могла понять, что со мной не так. Тебе хотелось отношений как в сказках Диснея. Ты плакала, когда получала острый перец вместо ванили. Ты не хотела играть в мои игры, только в свои. А я ошибался, решив, что со временем ты войдешь во вкус. Ох, я должен был сдаться сразу. Оставить тебя розовощеким мальчишкам, развозчикам пиццы и студентам без гроша. Я должен был отпустить тебя. Но я не смог. Чувства к тебе были сильнее разума. Они до сих пор сильнее разума. Сильнее морали, норм приличия и закона. Я потерял над собой контроль, когда увидел тебя в той комнате на постели. Это случается с людьми. Особенно с теми, кто любит.

Дерек придвинулся ближе и прислонился лбом к моему лбу. Я закрыла глаза, пытаясь совладать со своим дыханием. Паутина опутала мое тело, мои мысли, мою душу. Я знала, что Дерек даже дьявола убедит в том, что он прав. Или нет, он и был дьяволом.

Дерек улыбнулся, смахнул невидимые пылинки со штанин и поднялся. Дотянулся до подоконника и взял стопку бумаг.

– Просто подпиши здесь и здесь, – сказал он, положив передо мной ручку. – Это отказ от данных ранее показаний. Я отправлю их своему адвокату, а он уже свяжется со следствием.

– Можно войти? – пискнула за дверью Девлин и, не дожидаясь ответа, вошла.

В ее руках был поднос, на подносе – три чашки и сложенное башенкой печенье. Зрелище, потрясшее меня своей нелепостью. Все равно что устроить чаепитие на гильотине.

Она медленно приблизилась к нам, словно пол был усыпан стеклом, и поставила поднос на стол. Ткань рукавов съехала вверх, и внезапно я увидела то, что предпочла бы никогда не видеть. Ни на руках Девлин, ни на чьих-либо других руках. Черные, как ежевичные пятна, синяки на обоих запястьях. Когда-то у меня были такие же.

– Я не просил, – сказал ей Дерек, сузив глаза.

Девлин вымученно улыбнулась и снова взялась за поднос, намереваясь унести. Она всегда была бойкой девчонкой, разговорчивой, резкой, смешливой, а теперь даже взгляд изменился: стал пустым, тусклым, как пыль. Я узнала этот взгляд. Когда я встречалась с Дереком, то не раз видела такой же в зеркале.

– Оставь, – сказала я, касаясь ее руки. – Разговор все равно окончен, я не буду ничего подписывать.

Я вылетела в прихожую, пользуясь моментом, и дернула дверь на себя. Она не поддалась. Моего плаща, в кармане которого лежал телефон, больше не было на крючке.

– Как это понимать? Верните мне мою одежду и откройте дверь! Сейчас же!

Дерек вышел за мной следом в прихожую, разминая шею.

– Ты не уйдешь, пока не подпишешь документы, – сказал он, понижая голос.

– Суд будет очень рад узнать, как именно ты заполучил мою подпись, – спокойно сказала я, рассчитывая на его здравомыслие.

– Это если ты будешь в состоянии говорить, – еще тише сказал Дерек.

– Ты угрожаешь мне? – хмыкнула я, но кишки завязались узлом от ужаса.

– Я всего лишь прошу тебя хорошо подумать.

– Мои подруги в курсе, что я отправилась пить кофе с Девлин. Моя машина осталась на рабочей парковке. На улицах полно камер, по которым восстановят мой след. А ты не настолько туп, чтобы держать меня здесь силой.

Дерек вытянул руку и коснулся моей щеки.

– Ты в курсе, какой максимальный срок за изнасилование? – улыбнулся он. – Нет? Пожизненное заключение. А знаешь, какой срок за двойное изнасилование? Тоже пожизненное. А сколько мне дадут за изнасилование с убийством? Тоже пожизненное, не больше. Ты следишь за моей мыслью?

– Дерек, что ты такое говоришь?! – заорала Девлин.