Цианид

Я, шестнадцатилетняя, трактовала этот поступок как любовь: герой так сильно любит героиню, что совершенно не может сдерживать свои чувства. Да он же голову потерял – вот какая любовь! Это не жестокость, это ревность, а ревность – это прекрасно!

Боюсь, если бы судьба столкнула меня с подобным мужчиной в реальной жизни, я была бы уверена, что любые совершаемые им дикости – это нормально, это просто результат силы его чувств. Ведь так мужчины ведут себя в книгах, а у этих книг – всегда хэппи-энд и «жили они долго и счастливо».

Двадцать лет спустя я больше не вижу ничего прекрасного в подобных сценах, будь то книги, кино или реальная жизнь. Но, к сожалению, очень многие продолжают видеть. А также ищут, находят и попадают в подобные отношения в реальной жизни.

Мне хотелось немного разбавить хор, воспевающий жестокость и абьюз, и написать совсем другую книгу. В которой было бы чуть больше реализма и некрасивой правды, а именно: отношения, в которых присутствует насилие, – травмируют, а то и вовсе заканчиваются трагично. А ревность, жестокость и мания контроля – не имеют никакого отношения к любви и силе чувств.

Также мне хотелось показать, что из подобных отношений не так-то просто вырваться. Особенно если человек обладает даром убеждения, преследует, постоянно просит прощения и каждый раз клянется, что это в последний раз.

И, конечно, хотелось подчеркнуть, что такие парни обитают во всех социальных слоях. Зачастую это вовсе не уличный сброд, а красавцы, завидные женихи с высшим образованием и престижной профессий. Еще раз взгляните на список реальных жертв и их бойфрендов-убийц: атлет-чемпион, профессор, детектив, пилот…

У домашнего насилия нет социального класса, нет расы, нет географии. Оно случается и с богатыми, и с бедными, и с ирландками, и с русскими, с женщинами любого цвета кожи, любой религии и любого жизненного пути. Также жертвами могут быть мужчины, хоть и в гораздо меньшей пропорции.

После начала пандемии насилие и вовсе захватило мир, многие оказались заперты в четырех стенах не только с романтичными принцами, но и с неуравновешенными агрессорами. А количество мест, куда можно уйти или получить адекватную помощь, – резко уменьшилось. Взлетел процент избиений, изнасилований, смертей. Мы впервые увидели, на что способно насилие, какими катастрофическими могут быть масштабы. Однако поменялось ли наше отношение к нему? Стали ли мы смотреть иначе на агрессивных мужчин? Изменилось ли наше восприятие героев книг и кино?

Если главный герой унижает девушку, похищает, принуждает к сексу, ставит в безвыходное положение, травит, запугивает, превращает ее жизнь в ад – появляется ли у нас желание бросить книгу/фильм, возникает ли мысль, что романтизация насилия – это не нормально? Или, по-прежнему затаив дыхание, мы с наслаждением наблюдаем, как мужчина уничтожает женщину, и до сих пор оправдываем это «любовью», «темпераментом» и еще бог знает чем?

Я надеюсь, что пройдет время и мы научимся проводить четкую границу между страстью и агрессией, любовью и эксплуатацией, губительным и прекрасным. И в искусстве, и в реальной жизни. Надеюсь, что будет меньше книг и кино, где герои-психопаты, агрессоры, хищники овеяны романтическим и сексуальным ореолом. И больше – об обратной стороне отношений с такими людьми. Чтобы мы наконец перестали восхищаться ими и научились остерегаться и осуждать. А также изменили свое отношение к жертвам подобных отношений. Во многих случаях их презирают и насмехаются, обвиняя их самих в том, что с ними случилось.

Мир до сих пор не научился с состраданием и пониманием относиться к слабым. Он восхищается силой, превозносит супергероев, обожает тех, кто в состоянии сокрушать своих врагов мощью или хитростью.

Когда эта книга была на стадии редактуры, мой агент искал кинокомпанию для ее потенциальной киноадаптации. Все, с кем ему удалось связаться, отвергли эту историю. Мне показалась интересной причина отказа, которой я сейчас с вами поделюсь. Киношников не устраивал главный персонаж книги. «Интересно наблюдать за героем, который после мытарств и всех ударов судьбы резко меняется: ну, скажем, берет автомат и идет всех мочить или что-то в этом духе, – сказали киношники. – Здесь же герой не геройствует – и это «не окей». Никому не интересно смотреть на тех, кто не в состоянии совершить прыжок через голову, трансформироваться, уничтожить всех злодеев».

Понятно, да? Список требований к главному герою – огромен, но самое главное из них – не сметь быть слабым. Слабые не достойны кино, не заслуживают отдельной истории, никому не нужны. Мир не любит слабых, и точка! Но я рада, что законы кино не распространяются на книги, и я могу рассказать о герое, который не геройствует. О ситуациях, когда у женщины нет сил. О травмах, которые не заживают по щелчку пальцев. О проблемах, которые не решаются автоматными очередями.