ЦИФМИН

Родственник поставил урну на жостовский поднос и определил в пару к Федору какого-то потрепанного жизнью одноклассника Пустохвалова. Порыскав взглядом, шкафообразный затем выцепил из группы скорбящих Петра и поставил рядом с собой. Жене опять пришлось взвалить на себя венок в одиночку.

Нести урну на подносе оказалось очень неудобно, она так и норовила соскользнуть, поэтому процессия двигалась очень медленно. Сильно пекло солнце. Замучившийся тащить венок Женя в итоге повесил его себе на шею, и со стороны казалось, что хоронят не Пустохвалова, а его, причем будущий покойник сам покорно идет к месту своего погребения.

– Так-так, левее… теперь правее… осторожно, тут оградка… не кренись, уронишь сейчас! – с упоением командовал родственник.

Наконец дошли до нужного участка. Шумно выдохнув, Женя снял с шеи похоронный венок. В кроне стоящего неподалеку высокого липкого тополя громко каркали вороны. Пустохвалова хоронили в могиле кого-то из родни, вроде бабушки или дедушки – Федор до конца не разобрался. Родственник и одноклассник аккуратно спустили урну в заранее вырытую яму. Певчих на кладбище не было, поэтому священник прочитал молитву, произнес: «Господня земля и исполнение ея, вселенныя и вси живущий на ней» – и первый бросил горсть земли. Следом бросали землю старенькие родители Пустохвалова. Мать, разрыдавшись, рассыпала горсть. Отец обнял ее и отвел в сторону. Федор заметил, что Лера, Надя и Наташа тоже плачут. Тихо всхлипывал носом Женя. Даже Петр как-то весь ссутулился и обмяк, казалось, что и он вот-вот расклеится.

Федор же был одержим идеей вновь подобраться к Каляевой. Воспользовавшись тем, что Лера с Надей ушли утешать мать Пустохвалова, он обошел собравшихся и встал в очередь за Наташей, чтобы бросить землю. Вскоре ритуал был совершен, и могильщики принялись засыпать яму. Федор тронул Наташу за плечо. Она вздрогнула от неожиданности.

– Наташ, тебе, скорее всего, кто-то из коллег уже рассказал, как у нас обстоят дела, – затараторил Федор, оглядываясь на Леру. – Это все правда, но лишь отчасти. На самом деле сейчас для нашего отдела момент истины: если все наши планы осуществятся, мы будем не то что на коне – на слоне! Нам будут доступны любые вершины в рамках структуры Министерства. И я как врио сделаю все возможное, чтобы никто из сотрудников отдела не был обделен.

– Ну хорошо, но ведь сейчас этот, как его, «Менеджер»?..

– «Управленец».

– Да, «Управленец». Он же перевел все под свой личный контроль. И наш отдел в том числе. Как тут можно что-то изменить? Хорошо, если он и нас всех не поувольняет вслед за руководством. Просто без обид, в такой ситуации мне, наверное, лучше пока не выходить. У меня есть еще в запасе пара-тройка месяцев, может быть, за это время все устаканится…

– Как ты не понимаешь, ничего само по себе не устаканится!

От волнения Федор повысил голос, Наташа невольно отступила на шаг назад и едва не врезалась в ограду чьей-то могилы. Остальные участники похоронной процессии с удивлением на них обернулись. Лера наконец заметила, что Федор наседает на Каляеву, и, обняв на прощание мать Пустохвалова, спешно направилась к ним.

– Варианта развития событий всего два, – продолжал Скрябин. – Либо мы с помощью программистов находим ключ к расшифровке и побеждаем, либо наш план проваливается, и тогда конец, нас действительно уволят. Но не думай, что это обойдет тебя стороной! Зная страсть «Управленца» к оптимизации, он, скорее всего, ликвидирует наш отдел вместе со всеми, и тогда тебе некуда будет возвращаться. Сократить тебя нельзя, поэтому он просто запихнет тебя куда-нибудь в АХО, и будешь там степлеры для всего Министерства заказывать до пенсии…

Наташа помрачнела и задумалась. Федор почувствовал, что задел правильные струны. Он уже начал было подбирать в голове финальный аргумент, чтобы убедить ее окончательно, когда Лера вдруг схватила его за руку и потащила в сторону от могилы.

– Натуля, извини нас, на секундочку! Мне просто нужно Феде одну срочную новость рассказать.

– Ой, да, конечно, мы, собственно, уже все обсудили…

– Наташа, подумай обязательно о том, что я сказал! – уже буквально выкрикнул увлекаемый прочь Федор.

– Хорошо, подумаю.

Лера отпустила руку Федора, только когда они отошли метров на сто. Не дав ему сказать ни слова, она тут же сильно толкнула его в грудь.

– Скрябин, ты охренел?! Ты что творишь?! Пустохвалова не успели закопать, а ты уже обсуждаешь работу! На глазах у всех – родственников, друзей! Я думала, я попрошу меня вслед за Пустохваловым зарыть, так мне было стыдно! А тебе хоть бы хны!

– Лерочка, успокойся, я тебя прошу! Ты же понимаешь, как нам важно, чтобы Наташа вышла на работу. В том числе для того же дайджеста! Вот я и пытался ее убедить… Когда бы я ее еще увидел?

– Например, позвал бы ее к нам в любой другой день! Ну неужели так сложно проявить хотя бы немного чуткости? Хотя какая уж тут чуткость – ты ведь уже два дня как большой начальник, теперь тебе все кругом должны!