Цифрогелион (СИ)

— Слышал, что обоих банда Босса сцапала. Они в пограничной зоне обитают. Охотятся на тех, кто на границу ходит — на ту сторону просится. Ужасные люди, но нас не трогают, потому что сами из местных. Ещё с некоторыми районами торгуют — я-то колбасу их не беру, знаю, что свиней у них нет, крыс ловить они тоже вряд ли в таком объёме могут, а вот человеческого мяса у них явно в избытке… В общем, вроде как тех двоих они ограбили, а потом на колбасу пустили.

В этот момент передо мной со звоном упала металлическая тарелка. На ней лежала целиком изжаренная до чёрной корочки крыса и грубо порезанная неочищенная картошка, тоже поджаренная.

— Приятного аппетита, — буркнула седая женщина, бросившая мне тарелку, и, одарив бармена сердитым взглядом, захромала прочь.

— Она у меня вечно не в духе… — неловко улыбнулся Толя. — Развёлся бы, да мы вроде официально-то и не женаты, да и готовит она получше меня…

Глава одиннадцатая. Второй Губернатор

Глава одиннадцатая. Второй Губернатор

— Дайте вон ту бутылку воды, — я указал пальцем на стоящую на ящике за спиной продавца стеклянную тару, полную прозрачной жидкости. — И ещё шесть полосок жареной древесины.

Я снова был на центральной площади, той самой, где вчера наблюдал за повешеньем человека. Вокруг толпились измождённые болезнью люди с пустыми лицами, но привычного для всех рынков суетливого гомона не было — вместо громких криков, люди предпочитали общаться шёпотом, наклоняясь поближе друг к другу (видимо, так они экономили ценную энергию). Этот шёпот разбудил во мне детские воспоминания — я почувствовал, словно вновь нахожусь у Храма Единой Веры, перед главной службой года, посвящённой его завершению. Общаться в голос на главной службе запрещалось, поэтому площадь, на которой собирались тысячи верующих, утопала в шёпоте людей, коротающих время разговорами в ожидании начала службы. Мне доводилось посещать эту службу дважды — оба раза в детстве, оба раза с отцом. Он был глубоко верующим человеком, но никогда не навязывал свою веру другим, поэтому, как только он понял, что его вера не смогла взволновать моё сердце — сразу перестал брать меня с собой.

Передо мной стоял прилавок, сооружённый из облезлой двери, лежащей поверх нескольких ящиков. На импровизированном прилавке без какой-либо системы и порядка валялись неприглядные товары. Большую площадь стола занимали полоски кормовой древесины, с написанной прямо на них стоимостью: жареные и вареные стоили дороже, сырые – значительно дешевле. В двух побитых покрытых сажей кастрюлях, в красной жидкости, плавали мёртвые крысы — считалось, что жидкость позволит им не портиться дольше. Так же тут продавались какие-то гвозди, палки, тряпки, осколки зеркал, а за спиной торговца, одетого в ветхий тёмно-синий сюртук поверх голого тела, на ящике выстроились стеклянные бутылки с водой.

— Сорок шесть минут, — просипел торговец, почесав грязной рукой не менее грязную, покрытую волдырями, щеку.

Я кивнул, и торговец принялся хлопать себя по карманам, вспоминая, куда положил кошелёк (видимо, продажи не шли, и доставать его приходилось не часто).

Расплатившись, я побросал покупки в мешок, который купил у другого торговца вместе с на удивление неплохим ножом, и огляделся вокруг, пытаясь понять, не может ли мне понадобиться ещё что-то.

На соседнем лотке, сооружённом из куска фанеры, покрытой кривым куском потрескавшегося камптуликона, биомастер выполнял крупный заказ: мастерил малый домовой генератор.

Собака, крепко привязанная к тяжёлому куску стальной балки, приглушённо выла сквозь обмотанную тряпкой и крепко связанную бечёвкой пасть, пока биомастер снимал шкуру с её лап, надёжно зафиксированных на стальной крестовине кожаными ремнями. Рядом стояли различные склянки, среди которых, наверняка, были загустители крови, артериальный клей, стимуляторы.

Биомастер явно обладал крайне низкой квалификацией, так-как в ином случае перед оголением мышц он провёл бы трепанацию с последующим подавлением ненужных реакций, увеличением контроля над мышечной тканью и стимуляцией полезных моторных функций, не говоря уже об установке системы прямого воздействия для дальнейшего контроля за производительностью генератора и поддержания его стабильной работы. И это я ещё не затронул санитарную часть вопроса…

Этот же горе-мастер создавал крайне, я бы даже сказал «бескрайне», посредственный генератор. Пёс, который, если каким-то чудом переживёт процедуру интеграции в механический модуль и не погибнет от болевого шока, проработает максимум год, с пятью-восьмью процентами возможной эффективности, без намёка на какую-либо стабильность, и, наверняка, умрёт от сепсиса или других последствий подобной небрежной кустарной работы. Не говоря уже о том, что хозяевам этого генератора придётся целыми днями слушать страдальческий вой животного. В общем, кто-то явно пустил Время на ветер, заказав генератор у этого человека…