Цифровая магия

– Понятно. Но неужели ни один маг не может держать эту книгу в руках?

– Мочь-то может. Только это должен быть или ученик Аль-Ашдина, или маг, выучившийся по этой книге. То есть если он взял ее в руки, еще не будучи магом. Вот так-то. И, кстати, знаете отца кибернетики?

– Ну, Норберт Винер. А он при чем?

– А он, если можно так сказать, действительно ни при чем. Первым разработал основы кибернетики именно Аль-Ашдин. Винер, надо отдать ему должное, все повторил самостоятельно, ничего не зная о работах древнего мага. Но, – Андрей Кириллович усмехнулся, – больше чем на тысячу лет позже Аль-Ашдина. Старик был первым специалистом по управлению информацией. А еще он был первым специалистом по защите информации. Правда, от него нам достались очень обрывочные знания. И даже не от него, а от его достижений. По этим обрывкам можно судить о том, чего удалось достичь нашему древнему коллеге.

– А в книге вы надеетесь найти его работу по кибернетике и освистать Винера?

– Да бог с вами, Антон! За что Винера-то? Нет. Вообще, как вы думаете, в чем ценность книги?

– Ну, очевидно, там есть заклинания, которых вы не знаете. Хотя меня удивляет, что за столько лет не смогли создать чего-то более эффективного.

– Более эффективного сколько угодно. И в начале века двадцатого эта книга имела ценность только как антиквариат. Правда, охотники за ней не всегда об этом догадывались.

– То есть сами заклинания в книге морально устарели? – спросил Грибов.

– Разумеется. Все-таки Аль-Ашдин работал, пользуясь базой знаний своего времени, и прорыв ему удалось совершить только в одном направлении – в управлении информацией и организации заклинаний. А сами заклинания устарели. Немного истории. – Андрей Кириллович перешел на лекторский тон. – Современная магия оформилась не так давно, ей несколько сот лет. Впрочем, как и современная наука. И что примечательно, сначала не было никакого разделения. Маг и ученый в одном лице. Началось все с расцвета науки и магии. Так же, как и в науке, в магии исследователи очень долго тыркались как слепые котята. Когда была накоплена определенная критическая масса знаний, магия стала оформляться как вполне стройная область науки. Слава богу, до глобализации тогда было еще далеко, и практикующие ученые-маги поняли, что получилось в результате их изысканий. Как, например, сейчас многие ученые поняли, что они натворили, подарив миру все современные технологии. И маги создали великую инквизицию. Сейчас она выглядит, конечно, не очень красиво, но тогда нравы были попроще, и самое главное, мир был спасен. И это без шуток. Сделать магию доступной тогда, да, в общем, и сейчас, было бы равносильно свободной продаже ядерных зарядов по бросовым ценам. Овладеть определенными магическими приемами гораздо легче, чем построить атомную бомбу, и вполне под силу почти любому. А пример с нашим делом показал, что объединение магии и современных технологий – штука похлеще нитроглицерина. Заметь, сейчас тоже пытаются создать своего рода инквизицию – ядерный клуб. И попытка овладеть ядерными технологиями чревата сожжением на костре. Причем почти в прямом смысле этого слова.

– Да уж. Это, в общем, достаточно очевидно.

– Ну, на самом деле и правда очевидно. Я просто привел вам, Антон, факты, а там уж ваше дело. Да для вас не так уж это сейчас и важно. Просто примите к сведению в качестве общепознавательных фактов.

Тут Андрей Кириллович обратил внимание на то, что о-теко Грибова опустело, и приглашающим жестом предложил налить еще. Антон не отказался, и ритуал повторили. Затем маг продолжил:

– Итак, вернемся к нашему небольшому экскурсу в историю магии и магов. Когда магия начала оформляться в более-менее современном виде, а это происходило в одиннадцатом-двенадцатом веках, как раз в самое темное Средневековье, наиболее сильными магами был создан магический орден Гермеса Трисмегиста…

Антон перебил его:

– Гермеса Трисмегиста? Так это же вроде мифологический персонаж, ставший популярным в четырнадцатом-пятнадцатом веках? – Общение с Левиным, с точки зрения истории магии и алхимии, оказалось для Антона достаточно полезным.

– Да, так и есть, – с небольшим удивлением посмотрел на гостя Андрей Кириллович. – А стал он популярен именно благодаря тому, что кто-то где-то что-то слышал, ну и пошла мода на него. Хотя персонаж действительно мифологический. Был ли он реальной исторической фигурой – так и непонятно. Что касается ордена, то сейчас сказали бы – имени Гермеса Трисмегиста. Но мы, маги, всегда были склонны к мифотворчеству и любим всяких странных личностей, которых, возможно, никогда и не было. Так что правильней – орден имени Гермеса Трисмегиста.

– Так, значит, вы не менее тщеславны и склонны к пафосу, чем обычные люди, – усмехнулся Грибов.

Андрей Кириллович отпил саке и улыбнулся.