– И? – теряя терпение, подался вперед Майк.
– И этот парень в лазарете наша самая большая удача, – затянулся. – Он даст много ответов, но займешься его вербовкой ты!
– Еще скажи, что он знает, кто первый ракеты пустил.
– Не исключено, но с большей вероятностью он нам даст информацию о том, по чьей вине война вообще случилась, – глядя в пустоту сказал Коган и вновь жадно затянулся сигаретой, – ведь эти воспоминания только начало…
Дым струился к потолку, голографическая проекция мира ровно мерцала в глубине кабинета и каждый из них молчал.
В тот миг лишь Эндрю Питерс ощущал чувство покоя лежа без видимого посторонним сознания под капельницей в лазарете. Приборы пищали, извещая о верном биении сердца, а ему снился свод машины. Крестики, клёпки, проклятая полка над головой и чарующий сознание запах – что жил в памяти под именем Роуз.