Цифровой язык тела. Как построить доверительные отношения и наладить коммуникацию на расстоянии

Какая картинка возникает у вас в голове, когда вы слышите имя «Эрика»? Большинство людей, которые встречаются со мной впервые, удивляются, увидев перед собой индианку. Обычно люди предполагают, что я либо белая, либо черная, либо мулатка. (Мама назвала меня Эрикой, чтобы помочь избежать ошибок в понимании и написании имени, которые преследуют мою старшую сестру Дарпун.)

Предубеждения такого рода однажды побудили моего друга Раджеша признаться, что он «завидует» моему имени: его имя люди вечно коверкают, и он уверен, что с другим именем его жизнь была бы куда проще. А когда люди слышат, как Раджеш говорит, они вообще впадают в ступор: это что, ирландский акцент?!

Если вы прочитали имя «Раджеш» и сразу подумали об Индии, то вы имеете представление о том, какого рода предубеждения складываются у нас о человеке до того, как мы встретимся с ним лично. Что касается Раджеша, то он действительно родился в Индии (здесь вы угадали), но вот вырос он недалеко от Дублина.

Допустим, вы получили два электронных письма. Первое – от парня по имени Винод Субраманиан, а второе – от парня по имени Иэн Ричардс. Будет ли справедливо сказать, что ваш разум выдает разные образы этих людей – их должностей, полномочий и даже стилей общения? Если вы скажете «нет», я вам не поверю, и научные исследования на моей стороне. Если вы родом из Индии, вы, вероятно, почувствуете больше симпатии к Виноду, а если вы американец или британец, скорее всего, вам будет ближе Иэн.

Дело в том, что мы все создаем неосознанные предубеждения и ожидания относительно друг друга задолго до того, как встретимся лицом к лицу (если вообще встретимся!).

В наше время, когда личные встречи между сотрудниками одной организации проходят всё реже и мы дальше друг от друга, чем когда-либо, признание наших предубеждений и предрасположенностей – это большой шаг вперед к укреплению здоровой рабочей среды.

У вас говорят «томато», а у нас – «томейто» [143]

Лианн, руководитель одной компании, однажды рассказала мне о том, как во время еженедельных созвонов с командой у нее родилась новая инициатива. Команда состояла из четырех сотрудников: трех англоговорящих женщин (британки, американки и австралийки) и Хавьера – аргентинца, у которого родным языком был испанский. Когда Лианн попыталась выяснить через сообщения в мессенджере, почему Хавьер так пассивно ведет себя на совещаниях, тот ответил, что ему ужасно сложно понимать речь на трех разных вариантах английского. Раньше Лианн не понимала, какую трудность это представляет для Хавьера, поэтому она ввела новое правило: теперь устные обсуждения проходили в более медленном темпе, а после онлайн-собрания группы всем рассылались электронные письма с кратким изложением основных действий и дальнейших шагов. Если кому-то во время онлайн-обсуждения требовались дополнительные разъяснения, Лианн просила сообщить ей об этом в личном электронном письме.

Трудности с пониманием разных акцентов – это еще полбеды. Как насчет грамматики и пунктуации? Одно время я работала в Индии и однажды получила от коллеги электронное письмо, в котором было написано только одно: Please do the needful[144]. Что бы это значило? На самом деле в индийском английском эта фраза вполне осмысленна. Она означает «Мне требуется ваша помощь для успешного выполнения задания». Другая фраза, которую мне часто приходилось видеть в электронных письмах, – Let’s pre-pone[145]. Когда я увидела такое в первый раз, я написала в ответ (признаюсь, не без раздражения): «Вы имеете в виду, давайте перенесем встречу?» А потом узнала, что в Индии часто употребляют слово pre-pone в значении «перенести на более раннее время». В очередной раз оказалось, что это я ошиблась.

Как показывает мой опыт, лучший способ предотвратить возможное недопонимание, вызванное языковыми различиями, – это создать психологически безопасное пространство, в котором окружающим будет комфортно сообщить вам о допущенной вами ошибке. Денин Родни, президент межкультурной фирмы Zebra Strategies, рассказала мне следующее: «На собраниях я всегда говорю так: “Я могу ошибиться. Если я что-то говорю неправильно, пожалуйста, скажите об этом. Я не знаю всех культурных различий, поэтому будьте добры, исправьте меня как можно скорей. Я с нетерпением жду возможности узнать о вашей культуре”. Все, что я делаю, когда общаюсь с представителями разных культур, я делаю намеренно (ведь это моя обязанность), а именно – я стараюсь сделать так, чтобы они все чувствовали себя комфортно за этим столом»[146].