Цифровой постимпериализм. Время определяемого будущего

Нужно отметить, что на настоящий момент имеется широкая нормативно-правовая база применения видеоконференц-связи в судебном процессе, в том числе на международном уровне. Так, Комитет Министров Совета Европы в п. 3 своей Рекомендации № R (2001) 3 от 28 февраля 2001 года «По распространению судебной и иной юридической информации путем использования новых технологий»[345] отметил необходимость для государств-членов «упростить связь граждан с судом и иными правовыми организациями при помощи новых технологий». Итак, документ, принятый еще два десятилетия назад, определил и запрограммировал введение в судебный процесс информационных технологий. Причем большинство задач цифровизации судебного производства, поставленных данным документом, могут быть в той или иной мере решены при помощи видеоконференц-связи. И Россия движется в фарватере этого процесса.

Позднее Конституционный Суд РФ подготовил правовые предпосылки для широкомасштабного введения в России видеоконференц-связи в судебном процессе. Он указал, что положения УПК РФ «…по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего уголовно-процессуального регулирования не допускают возможности проведения судебного заседания в отсутствие подозреваемого, обвиняемого, подсудимого или осужденного и предполагают необходимость обеспечения осужденному по его просьбе возможности обосновать перед судом кассационной инстанции свою позицию по рассматриваемым вопросам путем непосредственного участия в судебном заседании, использования систем видео-конференц-связи или иным способом»[346].

В другом своем решении Конституционный Суд РФ отметил, что «Положения статьи 125 УПК Российской Федерации – по их конституционно-правовому смыслу – обязывают суд обеспечить содержащемуся под стражей заявителю жалобы возможность путем непосредственного участия в заседании суда или путем использования систем видеоконференцсвязи ознакомиться со всеми материалами рассматриваемого судом дела и довести до сведения суда свою позицию, если принимаемое судом решение связано с применением к заявителю мер, сопряженных с его уголовным преследованием, ограничением его свободы и личной неприкосновенности; в иных случаях лицу, отбывающему наказание в виде лишения свободы, обеспечивается возможность довести до суда свою позицию путем допуска к участию в деле его адвокатов и других представителей, а также иными предусмотренными законом способами»[347].

Также нужно указать на наличие в России Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России на 2013–2020 годы»[348], в которой большое внимание уделяется развитию видеоконференц-связи в судах, что зафиксировано в документе в качестве одного из важнейших целевых показателей. В частности, по итогам реализации данной программы ожидалось оснащение 95 % федеральных судов общей юрисдикции – комплектами видеоконференц-связи.

Но при этом нужно отметить, что в УПК РФ не существует определения видеоконференц-связи. Это, на наш взгляд, является существенным основанием нарушения прав и свобод человека. Такая важная в сегодняшнем обществе дефиниция должна быть закреплена нормами УПК РФ с прямым указанием на определенные технические нормы, во избежание злоупотреблений при которых видеоконференц-связью можно будет назвать любую трансляцию с использованием самой технически отсталой аппаратуры.