Цифровой постимпериализм. Время определяемого будущего

Но не только информация будет новой нефтью в новой глобальной экономике, которую всеми силами насаждают СМСУ. Вещественные, осязаемые товары также будут играть большую роль. Ведь существует, например, Coca-Cola, McDonald’s, владельцы которых имеют прямое отношение к СМСУ. После новой промышленной революции все эти полуфабрикаты на основе ГМО, а также вещи с запланированным сроком гарантированного износа вроде тех, какие выпускают Apple, Toyota и подобные, также будет значимы. Но изменятся методы их навязывания массам, которые станут более изощренными с использованием цифровых технологий.

Для пояснения сущности приведем высказывание, пожалуй, ведущего специалиста в вопросах продвижения в России трансгуманизма, неотъемлемой частью которого является очередная «промышленная революция». О. Н. Четверикова пишет по этому поводу «Современные когнитивные и информационно-коммуникационные технологии (далее – ИКТ), чьим объектом воздействия является сознание человека, являются в руках заказчиков прекрасным средством формирования такого восприятия действительности у потребителей, которое полностью отвечает их интересам. Подвергаемый концентрируемому воздействию этих технологий человек становится управляемым и соотносит себя уже не с реальностью, а с внедренными в его сознание ценностями».

Как писали авторы одного из исследований, посвященных глобализации, вышедшего еще в 2000 году, «информационные технологии впервые сделали воздействие на сознание качественно более эффективным, чем на неживую природу, не только с точки зрения физических результатов, но и с точки зрения результатов коммерческих: воздействие на сознание начало приносить колоссальную прибыль. Это автоматически расширило сферу их регулярного применения… на все стороны повседневной жизни человеческого общества. Наиболее наглядное проявление этого – мировой бум такой специфической отрасли, как public relations. От рекламы, подгоняющей товар под вкусы клиента, «пиар» отличается тем, что, наоборот, подгоняет предпочтения клиента под уже имеющийся товар, то есть, как и пропаганда, занимается формировании общественного сознания.

В этих условиях опыт современных сект – с их жрецами-бизнесменами, воспроизводящими древние магические способы и технику управления людьми, – оказывается крайне актуальным и представляется наиболее ценным для корпорационной элиты»[343].

Таким образом, мы приходим к неизбежности в условиях новой информационной парадигмы управления сознанием каждого отдельного человека, для чего будут применяться не только методики обработки адептов РДН и ПРДН, но и возможности прямого управления сознанием человека. И здесь мы сталкиваемся с прямой связью между информационной и религиозной безопасностью общества. И все это идет в разрез с Конституцией России и Стратегией развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы.

В данном параграфе нашего исследования нужно отметить еще один канал возможного перехвата управления страной, который лежит в сфере деятельности судебной системы. Конечно же, это – тема отдельного диссертационного исследования, даже серии таких работ, предмет деятельности целого института, потому мы остановимся лишь на уголовном судопроизводстве. Уголовно-правовая сфера является наиболее значимой по отношению к человеку как таковому, поэтому имеет смысл начинать такого рода анализ именно с нее.

Мы не отрицаем положительный потенциал отдельных новшеств в уголовном процессе, связанных с использованием цифровых технологий. В частности, отдельные авторы отмечают положительный эффект, который может быть получен вследствие применения в таком судебном процессе видеоконференц-связи. Такая технология позволяет избежать излишних расходов на обеспечение явки участников судебного заседания, а также «способствует обеспечению безопасности участников судебного заседания, позволяя рассматривать ряд возникающих в уголовном судопроизводстве вопросов, не доставляя обвиняемых, представляющих потенциальную опасность, из мест предварительного заключения в помещения судов»[344]. Можно констатировать, что видеоконференц-связь как минимум дополнила арсенал средств уголовного судопроизводства.