Цифровой журнал «Компьютерра» № 165

Государственные проекты и проекты гигантских корпораций – это для олимпийцев. Но как быть обывателю, человеку, рассчитывающему только на себя? Ни тебе фондов, ни безмолвствующей казны. Только кредиты под дьявольский процент. Должен ли он держаться во что бы то ни стало избранного направления, невзирая на приступы отчаяния, сомнения, слабости, визиты бандитов и сухие цифры в окошке калькулятора?

Но о бизнесе умолчу. Не моё поле. Не знаток. Напишу о простом. О жизни.

Поступил человек в университет. Далось это нелегко, и морально, и материально. Учится год, учится два и чувствует: не то. Совсем не то. Не хочется ему быть архитектором или экономистом, а хочется ветеринаром. Или поваром. У плиты расцветает, блюда готовит отменные. Так вот, должен ли он бросить университет, признав потерянными зря и время, и деньги, или же, стиснув зубы, получить-таки заветный диплом и всю жизнь проектировать уличные киоски? У нас гваздевские власти любят менять дизайн киосков: то один тип утвердят, а предыдущие велят снести, то другой, опять с тотальным сносом, а то вовсе грозятся убрать их с улиц, как уродующих вид посёлка и затрудняющих пешеходное движение. Убирают, правда, не все. Но я не о киосках, я о студенте. Вышел он из университета молодым специалистом и вдруг узнал, что с дипломом нашим его только продавцом и берут. В салон связи, супермаркет, на бензоколонку. А по профессии, архитектором, не берут. «Вы что заканчивали? Что-что?» – и морщатся брезгливо, будто татуировки на открытых участках тела предполагаемый работодатель заработал в Гарварде. Ни дворца, ни киоска проектировать не предлагают: подобные места заняты на все поколения вперёд. Да и что проектировать, право: восемь типовых проектов ходят по кругу, знай меняй даты и получай мзду.

Стараниями родителей, потомственных бюджетников, устраивается выпускник учителем черчения в школу и ходит на службу, как на каторгу: и бедно, и беспокойно, и никому-то его предмет не интересен. Правда, обещают лет через шесть поднять зарплату (в России всегда обещают поднять зарплату через шесть лет), но это как-то не греет. Но он всё ходит: лучше такая работа, чем никакой.

А точно ли лучше? Может, следует сделать крутой разворот и сойти с тропинки педагога на дикое поле диких возможностей? Окончить кулинарный техникум, податься в Норвегию или даже в саму Москву, где удивлять народ не чертежами оконных рам, а щами по-гваздевски?

И, наконец, дело внутри дела. Сколько начинаний затевают уже признанные мастера, начинаний, не требующих ничего, кроме их мастерства? Не надо брать деньги у ростовщиков. Нет нужды менять место жительства. Даже привычки можно оставить прежние. Я о ненаписанном романе Чехова. Долгое время (если не всю жизнь) Антон Павлович мечтал написать Большой Роман, подступаясь к нему то с одного, то с другого края, заявляя друзьям и знакомым что вот-вот, что сюжет созрел, что дело вроде бы и двинулось – а романа-то и не вышло. В смысле – произведения, охватывающего и многое, и многих, и при этом внушающего уважение и зависть своими размерами.

Отступился Чехов. То ли решил, что не потянет, то ли – что ему это не нужно. О многом и о многих он умел написать на нескольких страницах, внушать же уважение объёмами он предоставил другим. Ну а неоконченные «Мёртвые души» Гоголя (Гоголь вообще мастер незавершённого)? «Тайна Эдвина Друда» Диккенса? Или взять незаконченные оперы, картины, скульптуры?

Ну, что стоило Бородину писать побыстрее? Не мог? Не хотел? Ждал, пока само в руки свалится? А если свалится, то откуда? Нужно подумать.

К оглавлению

Наблюдаемый мир: Почему о редкостном астрономическом событии нам больше всего говорит домашняя цифровая техника Михаил Ваннах

Опубликовано 24 марта 2013

Как-то незаметно мы оказались в мире будущего. Да такого будущего, которое проглядели фантасты. Вот – классика, «Близкие контакты третьей степени» Стивена Спилберга, 1977 год. Уважение внушает хотя бы сумма сборов по всему миру – триста миллионов долларов. Тогда это было очень много. И это деньги, сделанные из выдумки об НЛО…

_{Летающие тарелки фантасты вообразить могли, а вот мир, где любая авария фиксируется цифровой техникой, – нет…}