Цифровой журнал «Компьютерра» № 188

Как сознательный гражданин я, по идее, должен сам об этом думать, составляя заявку. Но конкурентная борьба не располагает к таким возвышенным рассуждениям. Дальнейший рост доли конкурсного финансирования приведёт к повышению риска остаться без денег. Поэтому я, составляя заявку, вынужден думать не только и не столько о том, как заполнить очередное пустое место в мозаике, сколько о том, как выигрышнее представить замысел и как написать в процессе его реализации как можно больше статей — ведь основной продукт работы учёного-фундаменталиста есть статья.

Но вот ведь какое дело: я же не пирожки пеку и не занимаюсь какой-либо другой деятельностью, результат которой конкретен и предсказуем. Допустим, я начал исследование, но результата не достиг. Может быть, ошибся в исходных посылках, может быть, недооценил требуемые усилия… Или, например, рассчитывал получить время на телескопе, а его не дали, или, например, время дали, но не было погоды, и т. п. И что делать? Утрамбовывать в одну заявку несколько задач, чтобы успехи в одних замаскировали недостачу в других? Но тут есть риск прочитать в отзыве рецензента, что заявка перегружена (читали, знаем). Поступить, как в шуточной рекомендации для соискателей грантов: писать заявку по уже готовым, но не опубликованным работам? Но это же надо идти впереди планеты всей, чтобы уже выполнить исследование, которое в мире будет актуальным в течение нескольких следующих лет. Конечно, в реальности все эти проблемы решаемы, но сам факт, что систему конкурсного финансирования приходится испытывать на прочность или обходить, указывает на её недостаточное совершенство.

В российских условиях к этим проблемам пока добавляется мизерный размер многих грантов. Чтобы они в сумме давали хоть сколько-нибудь ощутимую величину, участвовать приходится во многих, что сильно увеличивает нагрузку, в том числе и писательскую. Если в будущем размеры грантов у нас возрастут, наверняка возникнет проблема меньшей вероятности их получения, которая уже существует в развитых странах. На конференции PPVI коллеги из США жаловались на то, что вероятность получения гранта Национального научного фонда (NSF) составляет сейчас 1:10. Конечно, на NSF свет клином не сошёлся, но это опять же означает написание многих заявок в надежде, что хотя бы некоторые выиграют. И стресс, стресс, стресс — обязательный атрибут конкурентного мира.

Я не собираюсь, разумеется, утверждать, что являюсь противником конкурсной системы. Понятно, что она необходима как реакция на неидеальность мира и возникла из желания передать деньги в руки непосредственно сильному исследователю. Но с ней сопряжены и определённые недостатки — дополнительная бюрократическая нагрузка на того же самого исследователя и отсутствие системы в выборе «черпков». Добавим ещё появившуюся в последнее время тенденцию к усложнению пользования грантами. То есть деньги-то исследователю передают, но при этом навешивают на них массу условий: не бери на зарплату больше половины, на командировки представь сразу план на год, а стулья и ручки вообще не покупай: их тебе институт должен обеспечить… То есть кто-то когда-то съездил на деньги гранта на море, и теперь, вместо того чтобы дать указкой по пальцам одному прохиндею, подрезают крылышки всем, но это не сделало пользование грантами более удобным. Тем не менее я не призываю отменить гранты. Я за них большую часть времени и если я их получил. Сомнения возникают только в период написания очередной заявки, когда вспоминается фраза, услышанная недавно от одного из представителей старшего поколения: «Мы в то время работали, а не думали об индексе Хирша».

К оглавлению

Заявление Google калифорнийскому суду практически отменяет почтовую приватность Михаил Ваннах

Опубликовано 27 августа 2013

Защита прав потребителей — занятие древнее и почтенное. Скажем, в Древнем Риме оно возлагалось на коллегию эдилов, aedilis, один из органов управления Городом. Порождённая изначально потребностями плебеев защищать свой единственный храм Цереры, Либера и Либеры на Авентине, она, беря на себя реально важнейшие для населения функции присмотра за нормальным функционированием рынков и общественных зданий и сооружений вроде бань, трактиров, постоялых дворов и дорог, обретает государственный статус. Причём приведём забавнейшие параллели с информационными технологиями: одной из важнейших функций коллегии эдилов было хранение плебейского архива; без надёжного документирования было невозможно защищать и имущественные и неимущественные права, что личные, что общественные. (И, похоже, эдилы открыли резервное копирование информации: каждая из двух коллегий эдилов, плебейских и курульных, имела по ряду сведений свой независимый архив.)