Цифровой журнал «Компьютерра» № 75

Сколько писем способен обработать средний перлюстратор за смену? И ведь перлюстраторы – люди, у них есть слабости: один в рабочее время пьёт чай, другой просто пьёт, третий пишет рассказы из жизни работников внутренней разведки, четвёртый разгильдяй, пятый на больничном, шестая в декретном отпуске… Как водится, многие желают извлечь из казённой службы личную выгоду, а шантаж и другие действия отнимают и силы, и средства. Потому сеть получается с изрядными прорехами.

Машинная же обработка информации, представленной самими поднадзорными в машинно-читаемой форме, позволяет уловить в сеть и крупную рыбу, и мелкую рыбёшку, и даже планктон. Службы, обеспечивающие анонимность, потайные почтовые ящики, конспиративные сайты со ступенчатой системой доступа? Мышеловки, организованные госбезопасностью. Применение шифровальных алгоритмов?

Послать сегодня зашифрованное письмо равнозначно тому, как средь бела дня пойти по Кутузовскому проспекту на акцию в полном облачении традиционного бойца ниндзя – чёрный комбинезон, меч за спиною, стальные когти на пальцах. Вот он я, люди добрые, вяжите поскорее. К тому же то, что один зашифровал, другой способен расшифровать. Ключ подберёт или купит, не говоря уж о пытках. Да и вычислительные мощности сторон несоразмерны. Суперкомпьютеры в первую очередь обеспечивают контроль над интернет-траффиком, а уж потом предсказывают погоду и моделируют ядерные взрывы.

Потому уверен: если бы Интернета не было, его стоило бы немедленно придумать. Ради стабильности режима. Этакая липкая лента, пропитанная всевозможными аттрактантами. Летите, мушки, летите! А современная лента не то что насекомое – мышь уловить может или даже крыску.

А Ленин… Возможно, сегодня он действует по старинке: курьеры, пароли, явки, партийные рекомендации. Или же придумал что-нибудь простое до гениальности. Пишет в блоге о том, что Иван Кириллович очень потолстел и всё играет на скрипке, и только посвящённые понимают, что речь идёт о Ревизоре.

К оглавлению

Дмитрий Шабанов: Стратегии, которые мы не осознаём Дмитрий Шабанов

Опубликовано 28 июня 2011 года

Три мои колонки подряд были посвящены врождённым стратегиям репродуктивного поведения человека. Многие читатели меня не поняли. Кажется, надо прояснить проблему отношений врождённых программ и сознания.

Меня спрашивают: «Зачем городить огород, выискивая какие-то стратегии? В книжках по психологии и сексологии есть ответы на все вопросы». Увы, авторы книжек с ответами на все вопросы обычно рассматривают видоспецифичную организацию нашей психики как объект, лишённый истории. Анализировать историю душевной жизни индивида гуманитарии умеют давно (не случайно мне советовали задуматься, как подглядывание мальчика в женской бане влияет на будущий выбор его партнёрш). Историю индивида можно изучать и в ходе долгосрочных наблюдений, и просто расспрашивая самого субъекта (и тех, кто его знал раньше) о его прошлом. О, если б так же можно было изучать наши врождённые программы! И задавать вопросы тут некому, и со свидетелями нашего становления не поговоришь...

Изучая индивида, психологи различают то, что человек о себе думает и говорит, с тем, что на него действует на самом деле. Не уважают объект изучения? Нет. Понимают, что мы не исчерпываемся нашим интеллектом.

Интеллект — инструмент, обеспечивающий выполнение стоящих перед человеком задач. Тактические задачи ставит сам интеллект. А вот стратегию, как ни странно, задают механизмы психики, не контролируемые сознанием. Пример? Чтобы завоевать определённую женщину, мужчине нужно совершить некие действия в подходящей ситуации. Если он понимает правила игры, интеллект поможет ему решить эту задачу. Но почему он решает именно эту, а не иную задачу? Кто решил, что он сейчас будет добиваться женщины, а не пойдёт спать или пить водку, и что он будет добиваться именно этой женщины, а не другой? Чтобы ответить на этот вопрос, надо выйти за рамки нашего разума и нашего "я".

Для начала обсудим эксперимент. Испытуемого вводят в гипноз и внушают: он забудет о поставленном задании, но по сигналу (хлопку ладоней) выполнит определённое действие (зашторит окна). Гипнотическое состояние закончено и забыто; человек ведёт себя нормально, слышит хлопок ладоней, подходит к окну и зашторивает его. Ему спрашивают: «Почему ты это сделал?». Что он ответит?

Он не скажет: «Причина моего поступка — загадка для меня». Он логично объяснит свои действия и заверит, что предпринял их по своей воле. Его интеллект, «машинка» для построения причинно-следственных связей, способен протягивать их цепочки как в будущее, так и в прошлое и может это делать как безукоризненно правильно, так и абсолютно неверно. Эта способность давать рациональное объяснение своим поступкам, мотивы которых остаются для человека непонятными, называется объективацией.