Цифровой журнал «Компьютерра» № 75

А дамы из местной службы трудоустройства? У них неограниченное число неквалифицированных рабочих мест. Дворники, подсобные рабочие, уборщицы… Зарплата мелкая, но ничем не отличающаяся от зарплаты врача или инженера и превосходящая зарплату выпускницы-отличницы педа – 4000 рублей после года работы.

То есть делаем первый и очень страшный вывод. На уровне платёжеспособного спроса никакой реальной потребности в плодах образования нет. Есть потребность в массовом неквалифицированном труде по недорогой цене! Ну а образованным профессионалам традиционные, унаследованные от индустриального общества структуры – что казённые, что частные, – норовят предложить такую же зарплату при несопоставимо большей ответственности (с врачей больные норовят взыскать ущерб в размерах, абсолютно не соотносящийся с его зарплатой).

Но это мы всё говорили о потребителях образованных людей. Ну а что же думают те, кому предстоит получить образование, или, точнее, их родители? Понимаете, они меньше всего задумываются о том, что знания есть ценность сама по себе. Не волнует их и структура спроса общества на рабочую силу.Инстинкт заботы о потомстве (а вшит он в наш wetware крепко, и тот, кто думает, что в него лично природные программы не введены, подобен водителю, до первой остановки не знающему, что в авто есть свечи и фильтры) заставляет их заботиться о том, чтобы ребёнок получил допуск к высокооплачиваемой и неутомительной работе. Причём то, что ребёнок не слишком одарён способностями и не отшлифован воспитанием, их не волнует. Деточка моя – значит самая лучшая!

И вот тут-то и кроются корни всеобщей ненависти к ЕГЭ. Владелец бывшего цеха, ныне торгового центра, может сколь угодно расщедриваться на подарки учителям и зарплату репетиторам – но баллы по ЕГЭ у его дочери всё равно оказываются в районе 40… И у сына продавщицы из того же торгового центра баллы такие же (на репетиторов она потратила меньше в абсолютных цифрах и несопоставимо больше в пропорции к семейному достатку).

Только вот ни крутого бизнесмена, ни продавщицу с книгой в руках никто не видел. А вот девочка из читающей семьи без репетиторов имеет средний балл по трём ЕГЭ 91… И хотя учитель словесности поставил ей за год трояк (язычок барышни по остроте сравним с золлингенской бритвой), беспристрастный тест вывел ей 94! Немудрено для человека, даже в эпоху мультимедиа прочитавшего двадцать шесть томов Золя и двадцать четыре Бальзака.

Так что позволим возразить тем, кто полагает, что тест приводит к натаскиванию детей на его сдачу, а не к добросовестной учёбе. Чем кто займётся в школе – его дело. Но тому, кто знает материал, – ЕГЭ сдать нетрудно, попробуйте сами. Во всяком случае, это проще, чем надеяться на появление компетентных и беспристрастных экзаменаторов. Поразительно высокие результаты, показываемые в некоторых регионах экзаменуемыми, не знающими русского? Так это не проблема тестов, это проблема государственного устройства – поглядите, насколько больше дотаций из бюджета получают эти края, чем нечернозёмные области.

Вообще говорить об уровне высшего образования сегодня смешно. Даже в отдельных случаях, когда здешний выпускник получает в зарубежном университете из первой мировой десятки постдоковскую позицию. Ни один российский ВУЗ не входит ныне в первые мировые две сотни. Количество мест в системе высшего образования сравнялось с числом родившихся семнадцать лет назад, включая хронических алкоголиков, наркоманов и имбецилов (тьфу, виноват, альтернативно ментально одарённых).

Система высшего образования реально выполняет две роли. Прежде всего, обеспечивает заработком тех, кто в ней и рядом с ней (те же репетиторы) задействован. Ну а кроме этого она создаёт иллюзию социального лифта – продавщица стоит в ларьке по семьдесят часов в неделю, с одним выходным в месяц и без всяких больничных, ибо надеется, что её сынулю ждёт блестящая карьера. Её тридцатилетняя соседка (с таким же графиком работы) платит за своё заочное (на нормальное нет ещё и времени) образование в частном ВУЗе с названием из дюжины слов сама. На вопрос «Зачем?» решительно объясняет, что умный человек всегда пробьётся… (Лишь профессионально-жреческое фарисейство даёт возможность выслушивать сие с серьёзно-благожелательным выражением лица).

Подведём же итоги. Беда состоит в том, что система развивается в силу социальной инерции. Ресурсы, выделяемые на это, и финансовые, и человеческие, по большей части расходуются впустую. Попыток хотя бы оценить, в какой парето-области лежат оптимальные структуры народного, профессионального и высшего образования, не предпринимается никем.

Да, понятно, что демократически избираемому политику объяснить избирателю даже с самым скверным, но формально высшим образованием то, что его ребёнку предстоит трудиться штукатуром, будет подобно электоральному самоубийству. Но делать-то это придётся – пока ситуация «разруливается» массовой миграцией из бывших советских республик. Но это порождает немало новых проблем, вроде трагедии пятнадцатилетней школьницы Ани Бешновой…