Цифры

Поверь, миллиарды девочек следят за соцсетями своих возлюбленных, но мало кого это побуждает выйти из дома и отправиться в путь. Ты не совершаешь паломничество во имя аР. Это паломничество во имя твоего любимого города. Ты сама любишь гулять, но боишься себе в этом признаться, ведь все свои хобби ты считаешь недостойными упоминания. То, что аР любит городские захолустья, легитимизирует твои собственные увлечения в твоих глазах. Заполучив этакую лицензию на выход из дома в виде его сторис, ты сама мчишься открывать неизведанные дороги. Публикуемые им фотографии оказываются лишь поводом для твоей самореализации. Но ты боишься себе в этом признаться. Боишься признать, что твои интересы так же самоценны и важны, как и интересы аР.

То же самое с музыкой. Ты говоришь: все откуда-то по умолчанию знают, что у аР хороший вкус. Тебе же хочется, чтобы все так по умолчанию думали про тебя. Чтобы все видели в тебе личность. Но этого не случится, пока ты не увидишь полноценную личность в себе самой.

Ты живёшь в иллюзии, что если однажды ты победишь аР, и он наконец тебя заметит, то сразу всё наладится. Всё будет не так.

Когда он тебя заметит, наступит эйфория. Дикий всплеск безудержной радости. Ты будешь лучше, чем пьяная. Ты будешь сверкать.

Вот только, подобно всем фейерверкам, ты быстро угаснешь. Помнишь цитату из «Ромео и Джульетты» Шекспира в начале твоих любимых «Сумерек»? «Коль буйны радости, конец их буен. В победе – смерть их. Как огонь и порох, они сгорают в поцелуе». Так сгорят и твои чувства, лишь только ты почувствуешь, что ваши отношения с аР теряют надрыв и приобретают обыденность.

Ведь не он тебе нужен! Он сам тебе не нужен! Тебе нужен тот, кто будет тебя постоянно отвергать – и лишь однажды (когда-то, возможно, в одной из утопических версий Вселенной) – примет тебя.

Ты сама – аР.

А Бродского читала? «Твоё лицо для спорящей четы – само кольцо. Не зеркала вина, что скривлен рот: ты – Лотова жена и сам же Лот».

Давай подойдём к зеркалу. Посмотри на себя.

Вот, видишь! Кривится губа, ты стыдишься себя.

Ты наносишь порезы и сама же стыдишься своей израненной кожи. Ты давишь прыщи и сама же сокрушаешься, что они вскакивают вновь и вновь.

Ты так отчаянно, преданно, самоотверженно себя не любишь!

Ты раз за разом подходишь к аР, когда он явно не сможет с тобой разговаривать, лишь затем, чтобы вновь почувствовать, как тебя отвергают. Потому что в глубине души ты знаешь, что ты достойна этого. Ты убеждена, что не достойна любви. Ты веришь, что ты этого заслуживаешь.

Боже, Лиза, мне так жаль. Мне так жаль, что это кажется тебе правдой.

Никто в этом не виноват. Многие, открывая в себе это знание, бегут швыряться обвинениями. Виноваты мои родители! Машка Дерякина из третьего «Б»! Юлия Евгеньевна, учительница географии! Дядя Вова! Тётя Надя! Все виноваты! Все меня обидели.

Но мир жесток. Это просто так, и это не изменить. Меня, например, лишили дома, прокляли, повесили. Я часто спрашиваю у судьбы: «Почему?» На что-то у меня есть ответы, а на что-то – нет. Чаще всего что-то просто случается. Как, например, плохая самооценка.

И чем сейчас судорожно искать виноватых, лучше попытайся полюбить себя. Искренне. По-настоящему.

Когда ты призвала меня, ты упомянула, что целуешь стены, представляя, будто это кожа аР. Отныне я запрещаю тебе это делать.

Целуй себя. Свои кисти, колени. Всё, что можно достать.

Не представляй, что это он. Осознавай, что ты целуешь себя. Своё тело. Именно за то, что ты благодарна твоим родным любимым клеточкам: за возможность ходить, за возможность дышать, за возможность чувствовать.

Именно потому, что ты любишь себя.

__________

Маму вчира куда-то увизли. Она сабирала вещи и плакала и гаварила што скора вернёца. Мне грустна бес мамы но я пытаюсь не переживать. Если она абищала значит она вернёца. Мама сказала што я смелый и я буду.

Папа не очинь смелый и гаварит про маму плахие слава. Мама сказала што уежжает патаму што у неё чучуть балит в грутке а папа сказал она уежжает патаму што придательница. Не панимаю как можна балеть и паэтому быть придательницей для меня это загатка. Можит он имел ввиду припадавательница? Но это странна. Мама всегда припадавательница но уехала толька сейчас. Мне кажеца папа не панимает што мама балеет.

Перед атездом мама гаварила што ей холадна а папа атвечал што у неё халодное серце и всё паэтому. Я спрасил папу «Как у Эльзы?». Он атветил: «Как у Белядины». Я такой мультик не смарел но придставил зладейку как Стирвела Девиль из мултика про далматинцев. Мама на неё савсем не похожа но можит я просто чевото опять не понял.

Мама прасила чай и адеяло и я ей принёс а папа гаварил она виновата сама и травит нас. Миня мама любит я не знаю зачем папа гаварит што от мамы нам с ним будит плохо.

Сиводня ночю мне стала очинь жарка а патом очинь холадна и я сказал папе. Он спал и храпел но я разбудил. Папа сказал «Твая мать тебя расхлябала. Она любит толька тебя и сваих Лекафронав, а на меня ей пабиать. Штош пусть и ты будишь как её любимые спартанцы. Мой сын не должын быть хилым».