«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-01 (1999)

Середина жизни. Тот самый переходный возраст, о котором так много написано и сказано. Есть любимая работа, к которой стремилась с юности, любимое дело — живопись, помогающая сохранять душевное равновесие и не терять за бытом и социальными проблемами ощущение красоты и гармонии мира, любимый муж. Казалось бы, есть очень многое из необходимого для плавного и последовательного течения жизни. Но сопутствующие обстоятельства — внутренние и внешние — складывались тяжелее среднего, заслуженно или нет, трудно понять до конца. Во всяком случае, гармонии, такой привлекательной для меня, не было. Понимание, что надо менять что-то в себе, пришло давно. Но как? Чтобы выжить (не буду вдаваться в подробности) и сохранить себя приходилось все больше напрягать волю. Это вызывало депрессию, с которой худо-бедно справлялась все та же труженица-воля. Борьба изнуряющая и бесплодная.

Но в жизни, как в каждой добропорядочной сказке, существует палочка-выручалочка. В последний момент она приходит к тебе на помощь. Каждому, может раз, может два, предоставляется шанс изменить свою жизнь; ему говорят: “Вот дорога, хватит смелости, иди”. И чем серьезней и глубже проблемы, тем более кардинальную ломку предстоит произвести сознанию, чтобы найти ключ от потайной двери в каморке папы Карло.

Прошлой весной мне позвонила подруга и пригласила на I ступень Чжун Юань цигун, сказав, что за первой последует вторая, которую вести будет лучший мастер этого направления цигун и что он вот-вот приедет из Китая. Я сразу поняла, что пойду, хотя прежде на разные подобные предложения реагировала вяло. Подруга добавила, что “цигун” в упрощенном переводе означает “работу с жизненной энергией”. Поскольку к тому моменту энергии во мне кот наплакал, это особенно привлекло.

Первую ступень я благополучно прошла у одного из московских инструкторов. Помню очень приятную атмосферу на занятиях, славные лица, новые, приятные во всех отношениях ощущения, прилив сил и хорошее настроение В то же время тело пошло вразнос, вылезли какие-то застарелые хвори, но так как нас заботливо предупредили, что вначале мы получим сполна все, что заработали прежде, это не особенно беспокоило. Забрезжило смутное представление о том, что ожидает.

И вот я увидела мастера Сюй Минтана[1]. Небольшого роста, очень скромно одетый, безо всяких восточных атрибутов и экзотики. Очень спокойный, естественный. Удивило, что, владея небольшим словарным запасом, мастер мог идеально отслеживать смысловые неточности перевода и доносить необходимый смысл короткими, смешными для русского уха, фразами так, что не оставалось возможности превратного истолкования. Он точно чувствовал аудиторию, шутил. Но это была лишь внешняя канва. Главное, большой школьный зал был наполнен какой-то плотной субстанцией, дававшей чувство прямой связи с Сюй Минтаном. Люди стояли почти так же плотно, как в вагоне метро в час пик, но это совершенно не замечалось, словно ты находился наедине с мастером. Ощущения были предельно сильными и ясными. Это было то же, да не то, что на первой ступени, — мощность другого порядка. Все, что только намечалось, угадывалось, приобрело убедительность и непреложность. Написанное так неточно и невыразительно, а острый приступ счастья, испытанный в ту неделю, столь реален. Как это описать? Как будто с моих плеч сняли груз последних 10–15 лет. В какой-то момент я вспомнила, что это состояние моей ранней безответственной юности, когда сердце было открыто всем и всему.

В выходные был марафон. Во время двухчасового ян-цзи за плотно закрытыми веками вспыхнул яркий свет. Я подумала, что изменилось освещение в зале и приоткрыла глаза. Наступали сумерки. Учитель неподвижно стоял у окна, а за стеклами медленно падали хлопья запоздалого снега. Нирвана в начале мая. Я снова закрыла глаза, и снова был ослепительный белый свет.

После занятий Сюй Минтан обычно стоял у выхода. Он был окружен почти осязаемо плотной энергией, продираться через которую с вопросами как-то не приходило в голову. Непроницаемое лицо, небольшая фигура, занимающая в пространстве очень много места, и кажущаяся гораздо крупней своей реальной физической величины. Еще раз я видела Сюй Минтана в домашней обстановке, где он принимал пациентов. Доброжелательный и мягкий, он сразу вызывал доверие. Во время лечения я наблюдала за выражением лиц больных, они были расслабленными и удовлетворенными. Не испытывали никакой боли.

На том прошлой весной мое знакомство с цигун закончилось. Была возможность пройти четвертую ступень, но я не решилась. Не хотелось быть жадной и торопить события. Только теперь понимаю, что любая возможность находиться рядом с мастером очень ценна и продвигает вперед там, где самому понадобилось много лишнего времени и труда.