«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-02-03 (1992)

Несмотря на то что единства во мнениях нет, мы уверены, что по мере развития науки и техники с помощью новейших методов исследования природа энергетических каналов будет установлена.

МАСТЕРА ЦИГУН

Великие мастера цигун

Кэ Юньлу

_{(Продолжение. Начало см. — 1992, № 1.)}

Ян Ян

Выйдя из дома и свернув за угол, Оуян Цзюэ встретил ее.

— Почему ты здесь ждешь меня? — спросил он улыбаясь. Она улыбнулась ему в ответ:

— Я сегодня не могу идти с тобой. Они договорились, что он поведет ее посмотреть на одного мастера цигун.

— Что случилось?

Она опустила голову:

— Что-то сердце сегодня побаливает, кружится голова. Думаю пойти к врачу.

Оуян Цзюэ взял ее за руку:

— Хорошо, я попрошу мастера посмотреть тебя, это будет лучше, чем идти к врачу!

— Правда? Он может сделать это не хуже врача?

— Конечно. Я же специально занимаюсь исследованием цигун, как мне этого не знать?

Она шла рядом с ним молча, опустив голову. Через некоторое время она сказала с легкой улыбкой:

— Вот ты исследуешь цигун, для меня это очень странно!

Он тоже улыбнулся:

— Что здесь тебя удивляет? То, что я здоров, что у меня живой характер, что я молод?

Цигун в ее представлении был занятием для людей пожилых.

Оуян Цзюэ познакомился с ней не так давно в университете, куда он пришел читать лекцию. Звали ее Ян Ян. Она училась на втором курсе университета. Это была симпатичная, добрая, спокойная девушка.

После лекции они гуляли под моросящим дождем в парке. Потом стали встречаться здесь часто. У него была жена. У нее — много поклонников-студентов.

Вскоре ее родители (она жила с ними) переехали в дом, находившийся как раз напротив дома Оуян Цзюэ. Случайность?

— Как это могло произойти? — спросил он, когда они сидели на скамейке в парке.

— Не знаю, — отвечала она, прижимаясь к нему…

Он взял такси, и они помчались в сторону пригорода.

— У тебя с сердцем давно не в порядке? — спросил он, беря ее руку, чтобы измерить пульс.

— Прихватывало несколько раз. Скажи, почему ты так интересуешься цигун? Ты с таким упоением занимаешься этим, что, кажется, забросил все остальные дела.

— Это очень важно.

— Важнее, чем философия, психология, социология, поэзия, литература? — Она знала, что все это сфера его интересов.

— Да! — ответил он. — Цигун ты понимаешь лишь как некое мастерство, умение, не так ли? На самом деле то, чем я занимаюсь, не просто цигун, это большая философия в самом широком понимании. Видишь, я, кажется, снова изобрел новое выражение — «большая философия». Мне нравится придумывать новые слова. С чем же можно сравнить эту большую философию? Ты знаешь, что такое буддизм? Он включает в себя очень многое, начиная с космологии, человековедения, концепций о жизни и смерти до науки о мышлении, теории познания, способов самосовершенствования, медитации, погружения в особые состояния. Большая философия такого же широкого спектра, а может быть, еще шире.

— Значит, цигун, который ты изучаешь, совсем не то, что имеют в виду обычно, говоря о нем: оздоровление, закаливание, лечение, иногда особые способности.

Он улыбнулся, глядя вперед через стекло автомобиля:

— Это все часть того, что входит в понятие «цигун».

— Ты ведь занимаешься цигун. Наверное, и феноменальные способности могут появиться? — спросила Ян Ян.

— Я занимаюсь им для того, чтобы исследовать его, и вовсе не стремлюсь во что бы то ни стало открыть в себе особые способности. А появятся, ну что же, и хорошо. Однако я бы не стал ими пользоваться без нужды. В этом вопросе мне импонирует позиция Будды: «Знай, но не пользуйся».

— Тогда зачем ты все-таки занимаешься цигун? Чего ты добиваешься?

— Я ищу Высшего знания. Я, во-первых, хочу овладеть всем знанием, которое человечество сейчас имеет. Например, в области философии, науки, искусства. Надеюсь максимально развить свой интеллект. Во-вторых, я хочу добиться знаний, которыми человечество пока не располагает. Мне кажется, знания человечества довольно узки. Ну, и конечно, я хочу быть здоровым, радостным и прожить долгую жизнь.

— Быть вечно молодым? — пошутила она.

— С точки зрения цигун это не является невозможном. Предание рассказывает, что основатель махаяны Лун Шу не только сам постиг искусство долголетия, но и обучил ему императора.

— И что же?

— Император не умирал, наследник не мог никак получить престол. Кто-то научил его: Лун Шу может сделать все, о чем его ни попросишь. Надо пойти к нему и попросить его пожертвовать тебе свою голову. Лун Шу не оставалось ничего другого, как покончить жизнь самоубийством.

— Было такое?

— В «Путешествии на Запад» есть такой рассказ.

Мастер «лотоса»