«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-03 (1999)

Первое, что встречает посетитель, входя во дворик, — два величавых каменных льва-стража у входа в Передний храм, имеющий пять дверей. В Древнем Китае лишь здания, принадлежащие императору, могли иметь пять дверей. Но со временем эта особенность распространилась и на храмы, которые тоже являются дворцами — дворцами богов. Число дверей зависит от ранга божества, которому посвящен данный храм. Например, храм в честь бога императорского уровня — такого, как Баошэн дади, бога-целителя — будет, вероятно, иметь пять дверей. Такой же чести удостаиваются Мацзу и Гуаньинь. Но храм в честь Ван-е, считающегося богом чумы, или Чэн-хуана, бога-покровителя города, обычно имеет лишь три двери. Бедный старый бог земли должен довольствоваться всего одной дверью, но большинство богов земли обитают в миниатюрных кумирнях.

Двустворчатая дверь в центре фасада Переднего храма украшена живописным изображением двух божеств. Это — стражи буддийских истин Вэйто и Цзялань, которые непременно представлены в любом буддийском храме. Две другие двустворчатые двери украшены живописными изображениями четырех великих небесных повелителей (сы да тянь ван). Каждый из них держит в руках какой-либо символический предмет: один держит меч, символизирующий ветер; другой — китайскую четырехструнную лютню пипа, представляющую гармонию; третий — зонтик, символ дождя; и четвертый — змею, выражающую представление о благополучии. Вместе они олицетворяют китайское идиоматическое выражение «фэн тяо юй шунь» («ветер мягок и дожди благоприятны») — о хороших видах на урожай.

Два бaoгy ши — «камня-барабана» — стоят по обеим сторонам массивных центральных дверей, служа им противовесом и защищая их. В некоторых храмах эту же функцию выполняют каменные львы. Две двустворчатые двери, расположенные по сторонам от центрального входа, удерживаются открытыми с помощью камней, называемых ши чжэнь — «камнями-подушками» — меньшими по размеру, чем баогу ши. Они не выше скамеечки для ног и действительно напоминают подушку.

Как и в других храмах, многие украшения здесь, будь то живописные или резные, являются изображениями предметов, названия которых представляют собой омонимы слов с благопожелательным смыслом. Например, китайское слово, обозначающее летучую мышь (фу) — омоним понятия «счастье», и летучие мыши, конечно же, занимают видное место в изумительно выполненной резьбе по дереву — композиции, украшающей восьмиугольное окно Переднего храма. Это окно, с двумя рыбами в центре и летучими мышами в каждом углу, считается воплощением духа «Ицзина» — древнекитайской «Книги перемен».

Одна из необычных частей храмового ансамбля Луншаньсы — это сохранившаяся сцена ныне уже не существующего театра — нечто редко встречающееся в тайваньских храмах. Над сценой — изумительной красоты плафон (цзао-цзин) — искусно выполненный сводчатый потолок восьмиугольной формы, напоминающий паутину. Изображенный в ее центре дракон пристально смотрит вниз свирепым взором, будто собираясь нагрянуть с неба на землю.

Главный храм наполнен тонким ароматом свежих цветов. Эта часть храмового комплекса посвящена Гуаньинь, богине милосердия. По сторонам от главного алтаря находятся два алтаря меньшего размера. Перед каждым из них стоит курильница для благовоний. Алтари посвящены Чжуэн няннян — богине-покровительнице деторождения и Цзин чжугуну — стражу территории храма. Оба эти божества относятся к даосскому пантеону. Их присутствие здесь наглядно иллюстрирует то, как буддизм и даосизм зачастую сосуществуют в тайваньских храмах. По обе стороны стоят скульптурные изображения восемнадцати архатов. Здесь же рядом висит знаменитый Большой храмовый колокол. Он весит более 500 килограммов и является крупнейшим храмовым колоколом на острове.

В третьем дворике, отделяющем Главный храм от Заднего храма, находятся три колодца, которые, по преданию, были выкопаны местными жителями при подготовке к защите острова от нашествия японцев, когда в 1895 году те вторглись на Тайвань. Этот дворик стал местом проведения ежемесячных встреч членов Клуба долголетия при храме, во время которых они читают сутры, обращаясь к будде Амитабе, которому посвящен Задний храм.

Для создания храма недостаточно иметь лишь его общий архитектурный проект. Изысканная красота этих строений имеет много аспектов и может быть воплощена лишь в результате сотворчества архитекторов, резчиков по дереву и камню и живописцев. Многих старых мастеров, благодаря искусству которых созданы лучшие тайваньские храмы, давно нет в живых. Но, если вам немного повезет, то вы сможете встретить одного из них в Лугане.

Когда летний зной уже спадает и день подходит к концу, пожилой человек с коротко остриженными седыми волосами идет по улице Путоуцзе, созерцая окружающий мир, подобно ученому, будто сошедшему со свитка китайской пейзажной живописи. Этот человек в непритязательных брюках и шлепанцах — Ли Сун-линь, один из немногих тайваньских мастеров, которые еще живы.