Цикл «Аратта»

Нет, Аюна, "лук поменьше" я тебе не дам. Запомни: чем длинней плечи лука, тем легче из него стрелять. Мы, сурьи, делаем тугие луки из турьих рогов, с ними вам было бы куда сложнее. Они для стрельбы с седла, на скаку. Со временем научу вас и этому искусству. Но и там главное — правильно взяться.

Стойте прямо, совершенно прямо. Все на одной линии — ваше тело, лук, стрела, взгляд".

"Стрела убегает с тетивы!" — плаксиво заявляет Аюр.

"Так не хватай стрелу пальцами, и не будет убегать! Держи лишь тетиву, без всяких усилий… а теперь разожми руку!

Умелого стрелка видно по тому, как он спускает тетиву. Он делает это легко — как птицу отпускает в полет. Стрела будто обретает свою волю.

Главное — правильно взяться. Если ты правильно взялся, стрела полетит далеко и сильно и, несомненно, придет в цель".

Короткий сухой щелчок… Стрела ушла в полет. Царевна различила, как Станимир дернулся, будто пытаясь закрыться. Затем принялся напоказ разглядывать сосновую шишку, которую держал в руке. Но впустую! Аюна даже с дороги видела — стрелы в ней не было…

"Но как? Этого не может быть! — колотилось в ее голове. — Я должна была попасть!"

Окружавшие ее всадники Станимира разразились дружным хохотом. Щеки Аюны запылали от досады.

— Я не могла промахнуться! — прошептала она.

— А ну, тихо! — крикнул Станимир, возвращаясь к своему коню. — Вот стрела! — Он поднял над головой руку с зажатым в кулаке древком. — Если бы я не поймал ее, стрела пригвоздила бы шишку к дереву!

Теперь вокруг Аюны раздались громкие приветственные крики. Лишь Шерех, насупившись, уехал вперед, не желая обсуждать увиденное.

Глава 3 Две засады

Дремлющий саблезубец настороженно повел ушами, распахнул яркие желтые глаза, вскинул голову с колен Аоранга, поднял дыбом шерсть на загривке и зарычал. У него уже сменились зубы и начали расти те длинные острые клыки, по которым и звались эти хищники. К зиме это будут два смертоносных костяных клинка. Но пока только их кончики виделись из-под верхней губы.

"Вот же несуразная зверюга", — подумала Янди, выглядывая из-за кустов.

Однако вслух лишь негромко окликнула Аоранга.

— Это я! Уйми Рыкуна.

Мохнач погладил питомца, что-то шепнул ему. Тот немедленно перестал рычать и начал тереться о его ногу, радостно задрав короткий, будто обрубленный хвост.

— Ну что, видела царевну? — нетерпеливо спросил воспитанник Тулума.

— Нет.

С лица Аоранга вмиг сбежала вся краска.

— Как — нет? Ты же ходила к дороге!

— Ходила, — кивнула девушка. — Станимир движется с большим отрядом в сторону реки. Все как всегда. Вот только Аюны рядом с ним сегодня не видать…

— Что он с ней сделал? — зарычал Аоранг так, что саблезубец прижал уши и попятился от хозяина.

— Да уймись ты! Ничего он не сделал. Царевна ему очень нужна, иначе бы он не стал с ней нянчиться, — захихикала лазутчица. — И распускать перед ней хвост, вместо того чтобы распустить руки! Все его улыбочки — лишь видимость…

Она вытянулась на куче листьев, закинула руки за голову и прикрыла глаза. Аоранг, вскочивший на ноги, остался стоять, хмуро глядя на девушку.

— Станимир — жестокая, лживая тварь, — заговорила Янди спустя недолгое время. — Я помню его там, в столице. Вендская стража не знала ни сна, ни отдыха. Он гонял своих ратников с утра до ночи. Только и думал, как еще выслужиться и показать Кирану свою верность… Теперь он будет красоваться перед Аюной. Верно, собрался стать при ней тем же, кем стал Киран при ее сестре…

— Но ты сказала, что не видела Аюну?

Янди пожала плечами:

— И что? Скорее всего, они поссорились. Думаю, Станимир решил ей объяснить, для чего весь этот праздник, Аюна оскорбилась и теперь едет в возке.

Лицо Аоранга просияло, вмиг утратив мрачную угрюмость.

— Исварха развеял чары хитрого венда!

— Погоди радоваться, — хмыкнула лазутчица. — Если ты думаешь, что Станимир в столице учился лишь приветствовать государя, стуча об пол копьем, то ты ничего о нем не понял. Он обходителен, как истинный царедворец. Даже если сейчас Аюна зла на него, к завтрему он все исправит… — Она задумалась. — Похоже, уже начал исправлять…

— Почему ты так думаешь?