Цикл «Аратта»

— Ой ли? Значит, это в столице было решено, чтобы мы с тобой встретились и странствовали вместе? Чтобы сражались против накхов и переходили реку по дну, скрываясь от чужих глаз? Нет! — ответил Станимир на собственный вопрос. — Прежде и впрямь многое вершилось в Лазурном дворце. Вот только прежнего мира больше нет. Он закончился со смертью твоего отца. Может, земляные люди, что кормятся со своих наделов, еще не осознали этого. Но и мне, и тебе это уже понятно. Остается лишь признать очевидное.

— Так и есть, — со вздохом подтвердила Аюна. — Я сама уже о том думала.

— Ты не только прекрасна, как солнечный день, но умна и проницательна. Раз мир неумолимо меняется, что нам остается? Молить Исварху, чтобы он остановил время и обратил необратимое? Или же признать его мудрость и вести корабль в новой воде? Не искать той, что уже утекла.

— Ты и сам поразительно мудр для ди… Для вождя лесного народа, — покраснев, быстро поправилась царевна.

— Когда я служил в столице, мои глаза и уши были открыты для вековой мудрости арьев, — пропустив мимо ушей оговорку, ответил Станимир. — Я приходил в храм и слушал, как твой дядя рассказывает о тайнах Исвархи, о судьбе и предназначении, о путях небесных духов и людей. И теперь я знаю — Господь Солнце свел наши жизни не случайно. Он желает, чтобы мы дали миру новый порядок. Такой, какого не было прежде. Мы вместе перешли эту реку. И вместе мы сможем свершить любую его волю!

— У нас говорят — Исварха любит смелых! — сверкнув глазами, ответила воодушевленная Аюна.

— Так и есть, моя прекрасная госпожа… — Князь подбросил в костер сухую ветку и, глядя в пламя, произнес: — Когда меня избрали военным вождем лесных вендов, я взял новое имя. Станимир — устроитель, тот, кто созидает. Я хочу строить, а не воевать. Но если придется…

— А что означает другое твое имя? — тихо спросила царевна.

— Вейлин? Оно очень древнее. Гусляры поют, что некогда все венды были единым родом, пришедшим с заката. От тех времен почти не осталось памяти. Они говорили на другим языке, от которого уцелело лишь несколько слов и имена вождей, что передаются по наследству… — Он поднял взгляд на девушку. — Ты тоже можешь звать меня Вейлин, если хочешь.

Аюна жарко покраснела, сама не понимая почему.

— Станимир — имя для всех. Вейлин — для братьев и родичей. Для своих.

— …Эй, Аоранг! Ты меня вообще слушаешь?

— Нет, — мрачно ответил мохнач.

— Так послушай, бестолковый мохнач! — зашипела ему в ухо Янди. — Сейчас у нас случай, который может больше никогда не представиться. На теле Станимира увидят следы когтей Рыкуна и решат, что дикий зверь убил князя и унес Аюну. Искать ее никто не будет. Скоро вернутся воины, твою царевну увезут, и больше ты ее не увидишь! Не теряй времени!

— Нет, — вновь покачал головой Аоранг. — Она улыбается. Ей хорошо. Зачем я буду стирать радость с ее лица?

— Ты рехнулся?! Ты проделал весь путь, чтобы поглядеть, как чужак обнимает твою любимую?

— Без толку принуждать птицу петь в неволе.

— Уж лучше она помрет в клетке у Станимира! Или ты хочешь дождаться, пока сюда явятся накхи? Они и сейчас наверняка прячутся где-то поблизости. Уж не сомневайся, эти прикончат Станимира, как оленя, и утащат твою царевну к Шираму. И ты ей ничем помочь не сможешь! Самое глупое, что можно сейчас делать, — это сидеть в кустах и вздыхать! Встань, защити ее!

Аоранг упрямо наклонил голову:

— Спасать кого-то силком — неправильно это…

— Умолкни!

Янди прислушалась, приложила к земле руку…

— Так и есть, — с досадой сказала она. — Сюда движутся всадники. Много. Уходим, мы опоздали. Теперь вовсе неведомо, получится ли тебе снова встретиться со своей ненаглядной царевной! Идем, пока Рыкун коней не переполошил…

* * *

— Ну конечно, ты же все решил! — не умолкая, шипела Янди, когда они уходили все дальше в лес, отыскивая место для ночевки. — Аюне так радостно с этим вендом, он ее оберегает, с ним она в безопасности! А еще он князь, в отличие от тебя! И уж куда привлекательнее внешне — тут и говорить не о чем…

— Не поучай меня! — огрызнулся Аоранг, сумрачный, как грозовая полночь. — Я смотрел своими глазами. Их сердца глядят друг в друга, словно летние зори…

— Может, еще песню о них сложишь?

— Царевна вольна сама выбирать судьбу. Кто я такой, чтобы ей мешать?!

— И что ты теперь будешь делать?

— Не знаю. Но дальше с тобой не пойду.

— Ах, он не пойдет!

— Да. У каждого из нас теперь свой путь. Я не хочу идти с тобой. Ты вся сочишься ядом!

— Что ж, иди! — бросила Янди. — Не знаю, далеко ли уйдешь! Для любого в этой земле ты не просто чужак — урод с зубастой кошкой! Но мне нет дела, сколько ты проживешь! Однако, прежде чем мы расстанемся, я хочу кое-что рассказать тебе о красавчике Станимире.

— Я не хочу слушать. Ты отравишь каждое слово…

— Правду, только правду! — ехидно протянула лазутчица. — Ведь ты же чуешь, где правда, где ложь. Как только услышишь, что я лгу, — разворачивайся и уходи…

Аоранг мрачно посмотрел на девушку:

— Ладно, говори.

— Ты ведь знаешь, что Станимир был сотником вендской стражи?

— Был, и что с того?