Цикл "И смерть лишь начало", Книга 4 - "Ещё один год" (СИ)

Глядя на закрытые глаза Луны Лавгуд я поймал себя на мысли, что испытание во многом идиотское. Особенно оно было идиотским для гриффиндорца Поттера из канона, который видел и Гермиону и Рона Уизли, и вообще, по своей привычке, захотел спасти всех, почему-то думая, что если он этого не сделает, то никто не сделает. И с чего он решил, что так называемым "жертвам" дадут погибнуть? Полный бред! Да, с головой у канонного Поттера было не все в порядке. Жажда спасать весь мир - это диагноз.

Нет, конечно, быть добрым и отзывчивым человеком хорошо и правильно, но во всем надо соблюдать меру, и вообще, почаще включать мозг.

Под внимательным взглядом русалок я достал нож, подарок от Сириуса и легко перерезал веревки, что удерживали Луну.

Русалки, при виде ножа отплыли от меня на пару ярдов. Похоже, реликвия Блэков вызвала у них опасение.

Косатка Кейко все это время наматывала круги вокруг нас, не позволяя русалкам приблизиться поближе.

Подталкивая Луну, я устремился наверх, а затем, уже на поверхности, лег на спину, одной рукой притянул девушку к себе и поплыл в сторону причала и судей.

- Гарри, - Лавгуд дернулась и пришла в себя.

- Все нормально Лу, я тебя держу, постарайся расслабиться, - быстро ответил я. Вот только паники нам не хватало. А то я не понаслышке знал, что это такое, когда человек думает, что тонет и начинает хватать тех, кто его спасает.

Паники не было. Луна повернула голову в мою сторону, посмотрела по сторонам и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Я почувствовал, как вначале она вздрогнула, но потом справилась с нервами и страхом. Вышло нормально. Она молодец!

Мы достигли причала вторыми, после Диггори и Чжоу. Крам приплыл третьим, а вот Флер еще раньше выбыла из участия. Она не смогла прорваться сквозь засаду русалок. Я так и не понял, то ли Флер каким-то образом спровоцировала их, то ли заплыла куда не надо, факт заключался в другом - они ее пленили и продержали в плену до конца соревнования. А вот не надо было пренебрегать ножиком, как сделали все нормальные люди, и рассчитывать только лишь на палочку, которая в другой стихии ведет себя немного иначе.

Габриэль Делакур достали из воды, и сейчас она пыталась, как могла, утешить старшую сестру.

Собственно, на этом все закончилось. Мы высохли, оделись, нас осмотрела колдомедик мадам Помфри и выписала бодроперцовое зелье.

После этого судьи вынесли оценки. Седрик получил сорок семь баллов, я сорок четыре, Крам ровно сорок, а Флер, чтобы сильно не грустила, дали двадцать пять очков. Мне, конечно не жалко, но вот за что, если она провалила испытание? Разве это честно?

Хотя не мне говорить о честности... Ладно, проехали.

А потом, уже по традиции, в нашей гостиной было весело и шумно. Когтевранцы вовсю радовались, отмечая мой успех. В камине горел огонь, кто-то играл на гитаре, на столах разложили различные пирожные и разлили по кружкам чай. Было весело, шумно и очень уютно. А уж когда к нам зашел декан Флитвик, то и вовсе стало хорошо.

Флитвик толкнул небольшую речь, в которой похвалил и меня и весь факультет за сплоченность и моральную помощь в таком сложнейшем испытании.

Хотя, на мой взгляд, второй тур получился совсем легким и не запоминающимся. Драконы явно смотрелись внушительней!

Глава IX

Деревушка Литтл-Хэнглтон выглядела унылой и тоскливой. Не думаю, что число жителей здесь переваливало за две сотни, а их дома, потемневшие от дождей и непогоды, располагались между двумя холмами. На одном из них, густо поросшем плющом и бузиной, находились развалины семейного дома Редллов.

Чувствовалось, что когда-то это было красивое и даже величественное здание. Сейчас оно прозябало в разрухе и заброшенности, хмуро смотря на округу пустыми глазницами окон и шурша осыпающейся черепицей.

Впрочем, пара стекол в некоторых окнах каким-то невероятным образом сохранились, но будучи грязными и потрескавшимися, они производили еще более тягостное впечатление.

Неширокая проселочная дорога заходила в деревню с одной из сторон между холмами, проходила между домами и заканчивалась на кладбище - таком же унылом и заброшенном, с перекошенными надгробиями и крестами. Среди всего сельского погоста выделялась дорогая мраморная статуя Смерти с косой, размером в человеческий рост, стоявшая на могиле Тома Редлла-старшего.

Эта мрачная фигура плохо вписывалась в окружающий пейзаж, и казалось, что ей место не здесь, а где-нибудь в музее темных искусств, или на портике древнеримского храма.

От кладбища до ближайших домов было добрых ярдов четыреста. В стороне, за небольшой лощиной, под сенью деревьев, находились деревянные развалины небольшого домика, в котором когда-то доживали свой век последние Гонты - потомки Салазара Слизерина и предки Воландеморта с материнской стороны.

Первый раз я попал сюда летом, когда жил у Сириуса. Добирался на поезде и вся дорога заняла несколько часов. По самой деревеньке и ее окрестностям я лазил в мантии-невидимке, и понятное дело, никто меня так и не увидел.