Цикл «Идеальный мир»: Путеводная звезда (СИ)

Ему почудилось, что тонкие прохладные пальцы, едва касаясь, провели от сгиба локтя к запястью, и он потянулся за ними, стремясь поймать рыжую ладошку, от которой, казалось, зависела жизнь. Но ее пальцы исчезли, а его — больно ударились о металл.

Мышь, осторожно открыв глаза и подождав, пока те привыкнут к полумраку, наткнулся взглядом на покореженный мотоцикл их связиста, лишенный колес, но целый в середине. Улыбнувшись ему, словно любимой девушке, Огонек нащупал кнопку подачи сигнала SOS. Через секунду датчик замигал, показывая, что аппарат начал передачу координат с сигналом бедствия на всех военных частотах мышей. Боец выдохнул, только сейчас заметив, что задержал дыхание перед тем, как щелкнуть тумблером. Командование знает, в каком направлении они ушли. Он обещал штабу, что раз в час связист будет подниматься на вершину и отчитываться о ситуации. На связь они выходили минут за двадцать до взрыва. Скоро за ними вышлют поисковый отряд, а в радиусе пары километров спасательная техника поймает SOS. Главное — дождаться. Главное, чтоб раньше на них не вышли враги. И чтоб не спалила его и его солдат своим пламенем Дневная звезда.

Полковник Римфайер, сделав над собой усилие, поднялся на колени, проверил фляжку на поясе и огляделся. Пришло время развернуть его солдат, идущих в Чертоги Великого воина, обратно в сторону жизни. Наги привела его сюда, а он приведет в спасительную прохладную тень своих раненых!

Подняв глаза к небу, Огонек прищурился, бросая вызов высшим силам. Они пытаются убить его, но его хранит любовь той, кто, он верил в это всем сердцем, ждет его возвращения. Всю свою жизнь боец покорно служил Богу войны и пламени, не страшась смерти, но сейчас, заглядывая прямо в глаза Костлявой, понял, что был предан не тем. Любовь и милосердие, что спасали сейчас, стали милее тех, кто много лет толкал на жестокость, риск и безумства.

Он отвергает бога войны! Отныне он будет служить лишь той, кто дает покой сердцу!

Он знал, что жестокий Марс, узнав об измене, страшно отомстит отвергшему его призыв! Но воин готов принять кару, чтобы после вернуться строить новый мир рядом с той, что указала путь, с которой мечтал он продолжить свой род!

Он про себя пообещал Наги вернуться.

Пообещал закончить эту войну.

Пообещал поцелуй.

И даже звезда по имени Солнце не помешает ему сдержать обещание!

***

Солнце, пылая бессильной злобой, уползало за горизонт. Дневная звезда была в ярости, не справившись с горсткой упрямых смертных, которые отчаянно отказывались умирать. Почти потеряв своих жертв из виду, Светило выхватило тени, скользящие по горным хребтам, и мстительная жестокая улыбка озарила его лик. Разгневанный бог сам взялся за дело, и теперь этим упрямцам несдобровать! Они еще проклянут своего командира, отбившего их у дневного жара!..

Семеро полуживых воинов, притаившихся в крохотном гроте засыпанного искореженным металлом и телами их товарищей каньона, уловили звуки, явно не относящиеся к природным. Огонек, с трудом поднявшись, осторожно двинулся навстречу поисковому отряду. Отчаянно хотелось, чтобы долгожданное спасение наконец нашло его измученных солдат. Их еще можно было спасти, немедленно оказав квалифицированную помощь! Но инстинкты, как перед взрывом, предупреждали: рядом беда! И где-то на краю сознания он знал, что это Великий воин послал ему расплату за отказ откликнуться на призыв и пополнить ряды его личной охраны.

Мужчина не дрогнул, скрестив взгляды с божеством своей касты.

Великий Марс смотрел на него десятком красных глаз и будто насмешливо спрашивал, что будет делать непокорный сын теперь, когда на место взрыва подоспели те, кто устроил ловушку? В кривых хищных ухмылках мышь читал обещание долгой и кровавой расплаты. Пальцы тех, кто был также рожден Красной планетой, азартно сжимали оружие. В руке того, кто подошел к Огоньку ближе остальных, грозно сверкнул хищными зубцами боло. Их общий Бог вел своих сынов на бой друг с другом. Ему, в принципе, было не важно, кто из них придет к нему сегодня, для него все они были равными детьми. А того, кто выживет после этого столкновения, он, так и быть, милостиво отпустит. Но только до тех пор, пока не придет время очередного призыва…

Прятаться было бесполезно: остатки покалеченного отряда как на ладони. Полковник Римфайер расправил плечи и прищурил глаза, готовясь к неминуемому. К нему, единственному из мышиного отряда способному стоять на ногах, со всех сторон стекались исхудалые, измученные, но полыхающие отчаянной ненавистью солдаты крысиной армии…