Цикл пара, воды и металла. Феррум (СИ)

Она поняла, что придётся справляться самой. Проклятье! Вариантов было немного, все неприятные. Селайт закрыла глаза и глубоко вдохнула. И чуть не споткнулась. Она сразу ощутила знакомый запах, знакомый поток энергии. Ундина! Это кстати! Девушка перешла на бег. Дома, заборы, улицы… всё слилось в серую ленту, пестрящую тусклыми разноцветными пятнами. Ветер выл в ушах, подгоняя, наполняя силой свою старшую родственницу. Прохожие разлетались в разные стороны из-за несущегося перед хрупкой девушкой воздушного шквала.

Арчибальд молча смотрел на калитку, прикидывая, чем обернётся всё происходящее в следующий момент. И почему ему просто до жути хочется её вернуть. А лучше — вообще увести в поместье и устроить экскурсию по самым живописным природным местам. Она же полуэлементаль, она оценит. Наверняка. А если из соответствия своему имиджу сохранит равнодушное лицо, то её эмоции он всё равно прочтёт как в книге. По сравнению с аристократками Селайт — сама открытость. Хотя с Розой она и рядом не стояла.

Роза… Надо же, он вспомнил о ней только сейчас. А казалось, вовек не забудет. И сделает всё ради неё. А теперь… М-да. Понаделал же он делов из-за «прекрасной дамы».

— Однако, — почесала затылок Хельга. — Она явно в тебя втю-у-урилась, да-да.

— Думаешь? Но у меня уже есть… гм, дама сердца, как говорили некогда.

— У вас всё серьёзно? — коротко спросила Хельга.

Арчибальд промолчал. Он уже ни в чём не был уверен. Но девушка поняла его по-своему — в этот день его вообще неправильно понимали — и помрачнела:

— Тогда её можно понять. Такие дела сильно настроение портят, — и поспешила перевести разговор в другое русло. — А зачем ты коня искал?

Арчибальд взглянул на неё и понял — надо говорить правду. Но не всю:

— Это мой заколдованный друг, — конь сделал большие глаза и закашлялся.

— Заколдованный?! — ахнула Хельга. — Это же типа использования потоков энергий, да? На такую масштабную метаморфозу, наверное, даже многие низури не способны! Но кто тогда?

— Не знаю, — скорбно ответил юноша. — Но надеюсь, что смогу пролить свет на это, — конь взглянул на Даркенблу с сарказмом.

— Тогда его надо вернуть в прежнее состояние, — решительно произнесла Хельга. — Но как?

Повисло молчание. Его прервала нахмурившаяся Элиадна:

— То есть… Я не так давно каталась… на представителе… разумной расы?! Я, конечно, рада, что моё предположение относительно него подтвердилось, но… Полтергейст! Ты мне ничего сказать не хочешь?!

— А что я-то сразу? — мрачно поинтересовалась городская легенда, выходя из дома. — Всё-таки хорошо, что эти двери и коленкой можно открыть, когда руки заняты…

Руки у неё действительно были заняты большим куском ржаного хлеба и пиалкой со светло-салатовой жидкостью. Крошки сыпались на простое чёрное платье с воротником стойкой, Полтергейст сердито сопела из-под непрозрачной вуали на лице:

— Поесть не дают! — пиалка переместилась под вуаль, что-то не громко хлюпнуло и, когда она вернулась в исходное положение, жидкости в ней значительно поубавилось. — Чего тебе, старче?

— Для начала — это что? — ткнула Элиадна пальцем в сторону пиалки с её содержимым.

— Ржаной квас. Производителей с ходу не скажу, надо на бутылке посмотреть… Если мне, конечно, в кои-то веки дадут нормально позавтракать! Так и будем обсуждать мои гастрономические пристрастия? Кстати, с тобой не поделюсь, и не надейся. Я на тебя обиделась, имей в виду.

— Что? — вдруг тихо произнесла Элиадна, затем взвыла. — Что?! Ты притащила меня прямиком в тюрьму! Ты подвергала наши жизни опасности! Ты заставила меня ухаживать за целым зоопарком, затем смылась неизвестно куда! Ты вернулась и, ничего не объясняя, снова притащила меня сюда! И снова заставила ухаживать за зоопарком! Ты до сих пор не вернула меня обратно! Ты спокойно наблюдала за моей прогулкой верхом! И ты ещё на меня обиделась?! У тебя совесть есть?! За что?!

Полтергейст ответила что-то невразумительное, затем указала куском хлеба в сторону оживившегося коня:

— Он тоже на тебя обиделся. Не веришь — спроси.

— Ты предлагаешь мне с животными ещё и начать разговаривать?! — ещё пуще взвилась Элиадна.

Городская собирательница слухов неопределённо хмыкнула, откусила кусок хлеба пожала плечами и гордо удалилась. Дожевав хлеб у калитки, буркнула:

— Истеричка занудная, — и ушла окончательно.

Не успевшая ничего ответить Элиадна хмурилась и теребила в руках кнут. Затем пробурчала:

— Чтоб ты своим квасом поперхнулась, — и перевела взгляд на коня. — И как я должна общаться с этим глупым животным?

— Но-но, я бы попросил! — возмутился тот. — Я гораздо умнее вас!

Элиадна поперхнулась, поморгала, сделала задумчивое лицо. Пробормотала:

— Из-звините, — и поспешно пошла к калитке.

Она уже её открывала, когда факт о заговорившем коне малость потускнел, и стал понятен смысл того, ЧТО он сказал. Девушка резко развернулась, побежала к коню, схватила его за уши, уперлась своим лбом в его и, разъярённо глядя меняющими цвет очами в округлившиеся зеленоватые, прошипела:

— Что ты сказал?! Повторил, живо!

— Вы глухая? — осведомился конь, успевший успокоиться.