Цикл пара, воды и металла. Феррум (СИ)

Элиадна была загнана в угол и стояла, с трудом уворачиваясь от многочисленных ударов. В глазах Люды читалось торжество, но она молчала, не отвлекаясь от драки на пустые разговоры. Воздух свистел о лезвия ножа и стилета, ран у Элиадны добавилось, она до крови закусывала губу, чтобы не упасть в обморок. В основном повреждения были на правой руке, которой она оборонялась. В левой был кнут, бесполезный в такой ситуации. Поняв, что глухая оборона тут не поможет, Элиадна…

Размахнулась как могла и отвесила противнице пощёчину. Та замерла с широко раскрытыми глазами, не осознавая, что сейчас её, маркизу де Лиграц, просто-напросто ударила… какая-то… алхимка?! Элиадна, расчитывающая на что-то подобное, схватила Люду за воротник стандартного коричневого жилета, спускающегося ниже пояса, крякнула и от души долбанула её головой по стенке. Пока маркиза с воплями держалась за голову, Элиадна ужом выскользнула и замерла в центре комнаты, тяжело дыша. Затем атаковала.

Но уже отошедшая от удара об стену — стимка, что с неё взять — Люда увернулась, снова сократила дистанцию и выбила кнут из руки противницы. Зашипев от боли, Элиадна вновь схватила маркизу за воротник, вновь крякнула и перекинула через себя, впечатав лицом в пол и долбанув рукой по спине — Люда снова завопила от боли, Элиадна нанесла ещё парочку болезненных ударов, и стимка обмякла. Элиадна попыталась было придушить её кнутом, но…

Её запястье сжала изящная рука, словно принадлежащая пианисту-аристократу. Только сжималась эта рука с силой, превосходящей даже некоторых стимов-чёрнорабочих. Замерев, Элиадна посмотрела на неожиданно вмешавшегося. И вздрогнула от ледяного взгляда прищуренных стальных глаз.

— Отпусти её, пока я не сломал тебе руку, — потребовал Токенкентий.

Он явно знал, на что давить. В Королевстве давно были разработаны ускоряющие сращивание костей составы, а в Империи, по слухам, создавались протезы. Но под действием состава на кости также росли шипы, которые было невозможно удалить, а протезы сильно ограничивали подвижность. А руки — одна из главнейших ценностей алхимов (особенно аристократов). После головы, разумеется. И Элиадна медленно разжала пальцы, заметив:

— Ты защищаешь уже не ту, что тебе дорога. Это воскрешённая паразитами, — она кивнула на статую Люды и, вырвав руку из ослабившейся хватки, поспешила удалиться на безопасное расстояние.

Токен хмуро взглянул на Хельгу, закусил губу и сложил руки лодочкой. Так и замер, словно не решаясь что-то сделать. И ненавидя себя за это. Сделал шаг вперёд, медленно разводя руки в стороны. Люда настороженно следила за его манипуляциями. Отшатнувшись, она еле успела увернуться от нёсшегося на её голову массивного подсвечника. Удар пришёлся на плечо, девушка охнула от боли, рука её повисла плетью.

— Из всех костей в организме легче всего ломается ключица, — заметил Арчибальд, по-кошачьи обходя и девушку, и Токена. — И, раз ты даже от столь сильного болевого шока не пришла в себя, то шансов нет. Только если бы тут был низури… Но представителей этой расы тут нет, не так ли? — он быстро оглядел присутствующих, задержавшись взглядом на ещё более помрачневшем Токенкентии.

И вздрогнул, вспомнив о чём-то. Бросился к двери. Выбежал в коридор. Замер в гостинной. Обнаружил лестницу. Спустился, перелетая несколько ступенек за раз. И найденной после своего развязывания чинкуэдой принялся суматошно перерезать ремни, сковавшие коня. Всё это происходило под аккомпанемент визжащей… мясорубки? Люд безвольной тряпичной куклой валялся около сломанных рычагов.

Успел. Арчи дёрнул коня на себя, выдохнул, утирая струившийся по лицу пот. Лео храпел, раззевая пасть.

— О, так ты за ним? — спросила дрожащим голосом Элиадна. — Я надеялась, что тебе резко захотелось в отхожую комнату. А там и вода чистая рядом быть должна, рукомойник, х-ха, — она побледнела и покачнулась.

— Что с тобой? — осторожно спросил юноша, опасаясь, что из той всё же выкачали энергию, и она либо умирает, либо становится очередным инкубатором или слугой Люды.

— Не беспокойся, всего лишь… — Элиадна нахмурилась, затем нехотя продолжила, — всего лишь гемофобия.

Арчибальд кивнул, затем усмехнулся:

— В таком случае не советую становиться на моём пути, баронесса.

— Не нарывайтесь, виконт. У меня есть свои козыри в рукаве, не заставляйте меня их использовать, — на несколько мгновений голос Элиадны окреп, в нём прозвучали стальные нотки.