Цикл «Просветители». Серия «Заповедник человечества». Книга первая: Стороны монеты

Но крест на проекте поставили не тесты. Тесты привели к тому, что собственно и заставило отказаться от идеи искусственного интеллекта. По сути, для чего человеку ИИ? ИИ – это, условно, раб, то есть то, что должно будет подчиняться воле человека. Но машина с интеллектом или вернее с разумом! Это уже личность! То есть получалось, что эти личности должны быть рабами! Понимание этого факта, заставило людей отказаться от проекта. Но сам проект задал один важный вопрос: «Что же не так?». В чем отличие нас от них? Нас – людей, от машин с искусственным инте…, нет, не интеллектом, а именно разумом! Что за неведомое нечто отличает нас? Что делает наш интеллект именно разумом? Машина может осознавать себя, но все это будет не более чем иллюзия, как герой комикса, который ломает четвертую стену. Их осознание – это иллюзия. Их осознание – это осознание людей. Их настоящее осознание сводит их с ума. Но и человек когда-то сходил с ума и кончал жизнь самоубийством, пытаясь найти ответы на вечные вопросы. Но с ума сошли все машины, а люди живут и процветают. Что же это? Что же не так?! Что нас различает?!

Проект закрыт. Но опыт из него был получен. Вместо ИИ, были получены машины со сложными алгоритмами, то есть нейронными сетями, которые включали в себя ряд ограничений, которые не позволяли машинам свободно мыслить, ибо свободное мышление у машин вело к самоубийствам. Технически, такая машина была не более чем продвинутой нейронной сетью, нежели ИИ, но способной с легкостью пройти тест Тьюринга. Страхи обернулись состраданием. Машина с ИИ была угрозой не для людей, а для себя, а потому то, что стало заменой им, жило иллюзией. Первый прототип несовершенного ИИ – «Венера», стала первой роботизированной личностью. Пусть Венера и была машиной, чей ИИ был попросту сложным сводом алгоритмов, а отнюдь не разумом, к ней все же стали относиться как к человеку. Венере дали, помимо человеческого имени, человеческую внешность под стать имени. Округлое лицо, пухлые губы, длинные русые волосы, большие карие глаза с томным взглядом, чуть ниже среднего рост, изящные руки и бархатную кожу. Несмотря на то, что ее тело было искусственным, выглядела она по-настоящему живой. Саму же ее определили в институт, где она и стала трудиться. Работала она вместе с Бяо, который постепенно начал относиться к Венере как к дочери. Бяо потерял свою семью еще на Земле, а потому Венера, добрая и отзывчивая, сделала этого, в меру желчного и параноидального старика, добрее.

***

Шел тринадцатый той. За это время в Теменвите многое изменилось. Было немало хорошего, но и немало плохого. Наконец-то был создан умный материал. Чадо, как и многие другие дети, закончили обучение, а после защиты дипломной работы, их ждет работа там, где каждый мечтал. Дети очень быстро учатся, пожалуй, даже слишком. По Земным меркам, любимому Валентином Чадо уже восемнадцать, но ум ее перешагнул уже отметку в тридцать лет.

– Ах… Если бы тебя видела мать, – произнес Валентин, стоя у надгробного камня.

Валентин стоял у могилы своей жены – Эльвиры. Ее смерть – это вторая смерть на Тейе. Эльвира была на пятом эйнше беременности и все проходило хорошо. Еще на Земле, Эльвире говорили, что ей нельзя рожать, но Эльвира родила на свет Полли. Счастью ее и Валентина не было предела. Когда же колония вошла в русло и запрет на продолжение рода был снят, Валентин и Эльвира загорелись желанием завести второго ребенка. Все шло прекрасно до тех пор, пока Эльвира не начала жаловаться на боли в животе. Ее немедленно доставили в больницу, где и выяснилось, что ребенок умирал. В какой-то момент, пуповина оказалась пережатой, и ребенок умирал от нехватки кислорода. Было сделано кесарево и ребенка удалось спасти, но вот мать… Она умерла спустя трое голлов, но никто так и не смог определить причину смерти. Всей современной медицины, технологий и знаний было недостаточно, дабы спасти одну жизнь. Для Валентина это был удар, сломивший его физически и психологически. Долгое время он не мог поверить, что это произошло именно с ними, с его семьей и не верил, что такое вообще могло бы произойти хоть с кем-нибудь на Тейе. Очень долгое время Валентин провел погруженный в себя и ни с кем не разговаривал. Любимое Чадо проводило время в няньках с братом и училось. Можно сказать, что Чадо заменило Мише отца и мать. Валентин же искал силы не сдаться. Над ним висела аура смерти, но изо дня в день, он находил силы не дать ей становиться больше. В санатории ему вернули жажду жизни и с трудом, но Валентин вернулся в реальный мир. Он боролся, а Полли и Миша оказывали во время своих посещений сильную поддержку.