Цикл «Просветители». Серия «Заповедник человечества». Книга первая: Стороны монеты

– Прощаю, – произнес Святогор, поворачивая свое лицо к Полли и заглядывая ей в глаза.

Святогор слабо улыбнулся, а Полли улыбнулась в ответ. Оба они плакали, но не от боли, а от странного, щекочущего ощущения, что все хорошо и что все будет только еще лучше. Полли и Святогор глядели друг другу в глаза и там, за бездонной пропастью звериного обличия, Полли увидела человеческий взгляд. Она увидела в Святогоре человека, доброго и хорошего. Полли глядела на Святогора уже не так как раньше. Она ощутила, как у нее засосало под ложечкой, но чувство это было не тревожным, а приятным, словно смотришь на любящего отца или любящую мать, на любимого брата или друга. Когда до Полли дошла эта мысль, она слабо прикусила нижнюю губу и смущенно отвела взгляд. Стокгольмский синдром? К дьяволу!

– Слушай, – смущенно поинтересовалась Полли. – А почему ты тогда назвал меня Белль?

– Белль? – переспросил Святогор. – Даже и не знаю… – он задумался. – Это первое имя, что пришло в голову. Я ведь не знал, как тебя зовут и просто выкрикнул первое, что пришло на ум, просто, чтобы привлечь твое внимание.

– Просто, я вспомнила одну сказку, что читала в детстве… – Полли немного смутилась. – В данной ситуации – это немного странно и даже глуповато.

– Ты про красавицу и чудовище? – спросил Святогор. – Да, я тоже, вернее мне, моя мама в детстве ее читала. Она очень любила книги и особенно о любви и часто читала мне сказки перед сном.

Святогор приятно заулыбался, вспоминая теплые воспоминания.

– Слушай, а можно вопрос? – произнес Святогор. – Раз уж, к слову пришлось.

– Какой? – отозвалась Полли.

– Почему я такой? В смысле… – Святогор задумался. – Я долго живу и многое видел, я точно знаю, что радиация со мной такого не могла сделать. Я видел людей, пострадавших от радиации, видел их детей, но ни разу не видел, чтобы радиация делала нечто вроде меня. Почему я такой?

– Честно говоря… – задумываясь, произнесла Полли. – Я не знаю, но у меня есть предположение!

– Какое? – заинтересовался Святогор.

– Еще до войны ученые из Китая занимались разработкой трансмутационного вируса, который мог перестраивать ДНК живых существ, то есть превращать одно живое существо в другое, на манер доктора Моро, Герберта Уэллса. Только тут на оборот – не животное в человека, а человека превращали в животное. Осмелюсь предположить, что данная процедура проходила в сочетании с психотропными препаратами и кодированием сознания, чтобы превращать грозное создание в оружие.

– Так это вирус? – поинтересовался Святогор.

– В целом да, но его функционирование отличается от обычных вирусов. Этот вирус сперва использует клетки носителя, чтобы размножиться, а после, используя вещества организма и разрушенных клеток, трансформирует ДНК. Носитель умирает, но после трансформации возвращается, а тело начинает постепенно, по мере набора веса, изменяться, приобретая тот вид, который был запрограммирован в вирусном коде. Но… Вирус использует все, что есть в организме, в том числе и шлак вроде радиоактивных частиц, токсинов, тяжелых металлов и прочее. Это отражается на внешнем виде. Если принять во внимание то, что ты говорил о себе, то есть то как ты стал таким и то, что в твоем организме должен был быть гремучий коктейль из опасных для жизни веществ, – Полли задумалась. – Думаю, твой вид – это результат воздействия этого вируса, но это при условии, что все это именно то, что я думаю.

– Погоди… – задумчиво произнес Святогор. – Ты думаешь, что я подцепил этот вирус? И где же я мог заразиться?

– Ты вроде говорил, что с тобой это произошло в Белореченске?

– Да.

– Дело в том, что одна из наших групп изучала один вид существ, что обитали в Москве, в ботаническом саду. Да… Москва и Белореченск удалены друг от друга почти на тысячу километров, но это гораздо ближе, чем лаборатория в Китае. В общем, суть в том, что там обнаружили подземную лабораторию, недалеко от сада, в котором были наработки Китайского вируса. В этой лаборатории выращивали некое подобие гибрида собак и людей. Эти собаки должны были быть также преданы, как и обычные собаки, но при этом они способны к человеческой речи. Лаборатория была разгромлена и для собак служила гнездом. По всей видимости, они прорыли лаз между лабораторией и ботаническим садом, который для них был охотничьим угодьем.

– А как им можно заразиться? – поинтересовался Святогор.

– Либо искусственно ввести, либо с некоторым шансом через кровь от носителя, – пояснила Полли.

– Кровь значит… – задумчиво произнес Святогор.

– Ты знаешь где заразился? – полюбопытствовала Полли.

– Думаю, я знаю от кого и когда… – произнес Святогор, припоминая чудовище Белореченска.

– Моя очередь спрашивать, – произнесла Полли.

– Спрашивай, – с готовностью произнес Святогор.

– Можешь рассказать о своей маме?

– Маме? Ну… – Святогор несколько застенчиво задумался. – Она была учителем литературы, любовь к книгам сказалась… Она была понимающим человеком, отзывчивым и чертовски жизнерадостным.

Святогор улыбался, а Полли почувствовала, что взяла правильное направление разговора.