Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13" (СИ)

– И однако я сама его погубила. И все из-за той грязной истории с ядом. А вчера на аудиенции у короля я подписала ему приговор, я…

Вдруг взгляд ее остановился, и она в ужасе замерла. За окном, около которого она сидела, возникло отвратительное видение: чье-то лицо, страшное, как в кошмаре, наполовину скрытое слипшимися прядями волос. На мертвенно-бледной щеке торчала лиловая шишка. Один глаз был закрыт черной повязкой, другой горел, как у волка. Чудовище смотрело на Анжелику и смеялось.

– Что случилось? – спросил Гонтран. Он сидел спиной к окну и ничего не заметил.

Дегре проследил за испуганным взглядом молодой женщины и вдруг бросился к двери, свистом позвав свою собаку.

Лицо за окном пропало. Вскоре с разочарованным видом вернулся адвокат.

– Исчез, словно крыса в норе.

– О, так вы знакомы с этим жалким господином? – поинтересовался Сербало.

– Я их всех знаю. Это некий Каламбреден, знаменитый жулик, король карманников с Нового моста и один из самых прославленных главарей столичных воров.

– И у него хватает наглости приходить сюда и смотреть, как ужинают порядочные люди!

– Может, в зале сидит его сообщник, которому он хотел подать знак…

– Нет, он смотрел на меня, – стуча зубами, сказала Анжелика.

Дегре взглянул на нее.

– Ну-ну, не пугайтесь. Ведь неподалеку отсюда находятся улица Трюандери и предместье Сен-Дени – прибежище всех мошенников и их принца, Великого Керза, предводителя профессиональных нищих и жуликов.

Рассказывая, Дегре обнял Анжелику за талию и решительным движением привлек к себе. Анжелике было приятно ощущение тепла и силы, исходившее от этой мужской руки. Нервное напряжение постепенно спало. Не стыдясь, она прижалась к Дегре. Какое имеет значение, что он простолюдин, нищий адвокат! Разве сама она сейчас не на грани того, чтобы стать всеми гонимой парией, без крыши над головой, лишенной всякой защиты и даже, быть может, имени?

– Черт побери! – весело воскликнул Дегре. – Не для того мы пришли в кабак, чтобы вести здесь мрачные разговоры. Давайте подкрепимся, господа, а уж потом подумаем, как нам действовать дальше. Эй, Корбасон, жалкий кухарь, уж не собираешься ли ты уморить нас голодом?

Хозяин поспешил к столику.

– Что ты можешь предложить трем знатным сеньорам, пищей которых последние сутки были одни треволнения, и молодой хрупкой даме, у которой неплохо бы вызвать аппетит?

Корбасон обхватил рукой подбородок и с вдохновенным видом сказал:

– Ну что ж, господа, вам я предложу отличное говяжье филе с кровью, нашпигованное корнишонами и свежими огурцами, по цыпленку, зажаренному на углях, и миску пирожков в масле. Ну, а даме надо что-нибудь более легкое, не правда ли? Вареная телятина, салат, костный мозг, яблочное желе, засахаренная груша и вафельные трубочки. И наконец, ложечку укропных пастилок, и я убежден: ей лилейные щечки снова порозовеют.

– Корбасон, ты самый нужный и самый любезный человек в мире. Когда я в следующий раз пойду в церковь, я помолюсь за тебя святому Оноре. Кроме того, ты еще великий мастер, и не только в соусах, но и в остроумии.

Но у Анжелики, пожалуй, впервые в жизни не было аппетита. Она едва прикоснулась к кулинарным шедеврам Корбасона.

Ее организм боролся с ядом, выпитым прошлой ночью, малая толика которого все же задержалась. Ей казалось, что с той ужасной ночи прошла целая вечность. Одурманенная недомоганием, а может, и непривычной для нее духотой этого прокуренного зала, она почувствовала непреодолимое желание уснуть. Закрыв глаза, она повторяла про себя, что Анжелика де Пейрак умерла.

***

Когда она проснулась, в окна таверны уже пробивался туманный рассвет.

Приподняв голову, Анжелика поняла, что жесткая подушка, к которой прижималась ее щека, была не чем иным, как коленями адвоката Дегре. А сама она лежит, вытянувшись на скамье. Над собой она увидела лицо адвоката – полузакрыв глаза, он с мечтательным видом продолжал курить.

Анжелика поспешно села, поморщившись от боли, которую причинило ей резкое движение.

– О, простите меня, – пробормотала она. – Я… Вам, наверно, было очень неудобно.

– Вы хорошо поспали? – спросил он, растягивая слова, и в голосе его чувствовались и усталость, и легкое опьянение. Кувшин, стоявший перед ним, был почти пуст.

Сербало и Гонтран тоже спали, положив локти на стол, похрапывая вместе с остальными посетителями, растянувшимися кто на скамьях, кто просто на полу.

Анжелика бросила взгляд в окно. У нее осталось смутное воспоминание о чем-то очень страшном. Но она увидела лишь серое дождливое утро – по стеклу бежали струйки воды.

Из кухни доносился голос Корбасона, отдававшего какие-то распоряжения, грохот бочек, которые катили по каменным плитам пола.

Толкнув ногой дверь, вошел мужчина в сдвинутой на затылок шляпе. В руке он держал колокольчик. На его линялой синей блузе кое-где можно было различить цветы лилий и герб святого Христофора.

– Я Пикар, разносчик вина. Эй, хозяин, я тебе нужен?

– Очень нужен, дружок. Мне как раз только что привезли с Гревской площади шесть бочек луарского вина. Три белого и три красного. Я каждый день открываю по две бочки.