Цикл

Люси задрожала. Бакет, по-видимому, не знал, что делать, так что шагнул к ней и обнял. Он сказал:

– Безумие, верно?

Люси кивнула, а затем мягко отстранилась от него, опасаясь, что не выдержит и расклеится.

– Все реально, Бакет.

Настала его очередь кивать:

– Да.

– Как нам все остановить?

– Откуда я знаю? – На лице Бакета отразилась паника. – Думаю, надо бежать. Прыгнем обратно в пикап и уедем куда-нибудь.

– Без проблем.

Даже если она решится оставить Билла и Кэрол, то рано или поздно их с Бакетом все равно найдут дергающиеся ублюдки. Вытолкают с дороги, как машину скорой, превратят в кусок обломков. И если ее агрессивные соратники не были переносчиками этой дряни, то кто тогда? Позволят ли эти люди им уехать из города? Они же всех обездвижили. Стоят ли они на окраинах с динамиками, чтобы атаковать трансляцией уцелевших граждан?

Но Бакет спас меня от трансляции. Может, у него иммунитет!

Люси указала на разбитый телевизор.

– Погоди, а почему тебя не зомбировала трансляция, когда мы только приехали?

– Ну, у меня появилось плохое предчувствие, когда я увидел, что твои родители не обернулись.

Мои родители. Я никогда их так не называла, даже после всего, что они для меня сделали…

Бакет продолжил:

– Поэтому я не смотрел на экран и повернул к телевизору глухое ухо.

– Глухое ухо?

Бакет постучал по правому уху.

– Подхватил инфекцию, когда было двенадцать. Барабанная перепонка дважды лопнула. Родители не хотели рисковать, не хотели инфекций, после того, что случилось с Далиром, так что попросили доктора вставить маленькую пластиковую трубку. Ухо так и не зажило. Иногда слышу свист, когда чихаю, так что там, скорее всего, какая-то дырка есть.

– Вау. Почему ты никогда мне об этом…

– Зачем мне хвастаться убогим ухом? Неловко как-то. Иногда, когда мы в машине громко музыку слушаем, я почти не слышу, что ты говоришь. Потому всегда просто киваю и говорю «да», типа согласен с тобой.

– Ах ты сученыш, – улыбнулась Люси, хоть это и было опасно.

Сейчас мне нужно быть другой Люси. Сейчас я могу быть только ей, иначе впаду в ступор, как в классе мистера Чемберса.

– Зато твое убогое ухо спасло мне жизнь. Так что спасибо.

– Да не за что. Я же у тебя в долгу был, верно? После Эшли.

Эшли. Звук камня, обрушивающегося на прекрасное лицо. Странный писк, исходивший от ее шеи.

Парни, выбравшиеся из пещеры, бегут к машине скорой. Направляются в город. Они знают, где она живет.

Они рядом.

Больше никаких лишних размышлений. Защити Билла и Кэрол. Защити себя.

Продолжай двигаться.

Люси и Бакет спорили, обсуждая план. Он считал, что стоит немного подождать, посмотреть, не исчезнут ли последствия трансляции. Вдруг Билл и Кэрол придут в себя и смогут им помочь. Люси снова их потрясла – еще сильнее, чем раньше, – но, увидев тусклый взгляд, поняла, что даже если они и очнутся, то прежними уже не будут. Она ущипнула Кэрол за плечо, впившись ногтями в кожу. Та даже не дрогнула. Никак не отреагировала. Люси подошла к Биллу и сказала: «Мне очень жаль», – а затем ударила его со всей силы, надеясь, что его глаза прояснятся. Ничего.

Вообще ничего.

Каждая попытка приближала расставание, и от этого становилось больно. Люси не могла придумать, что еще можно сделать. И больше не могла смотреть, как они бормочут это тупое сообщение – каждое действие провоцировало новый цикл гипнотической болтовни.

Бакет хотел посмотреть в телефоне, как разбудить людей, – например, плеснуть на них ледяной водой или посветить в глаза ярким светом. Люси вздохнула, но смирилась, а потом обрадовалась, когда Бакет сказал, что связь вообще легла. А вот когда он сказал, что ему пришло голосовое сообщение с неизвестного номера, радости как не бывало. Они решили, что файл следует немедленно стереть, но телефон не позволил Бакету удалить файл, поэтому Люси выхватила устройство, положила его на пол и трижды ударила гаечным ключом, прежде чем Бакет успел ее остановить.

– Отлично! Просто здорово! А если бы сигнал вернулся, и я мог бы позвонить в полицию? Чтоб тебя, Люси!

Люси представила город, полный подростков-психопатов. Вряд ли в полиции остались операторы. А если бы и остались, то дозвониться вряд ли получилось бы. Так что неважно. Гаечный ключ с глухим стуком упал на пол. Люси сказала Бакету тяжелую правду, с которой не смогла смириться с детства.

– Никто нам не поможет. – Она сделала паузу и смотрела, как гнев на его лице сменяется серьезной озабоченностью. Он слушал ее, а это необходимо, если они хотят выжить. – Тем более телефон… Он, типа, заражен был. Ты и сам понимаешь.

– Да, но… – Бакет осекся. На его коже выступили капельки пота. – Мне очень нравился этот телефон.