Цикл

– Ты уверен, что ведро блокирует сигнал? Вдруг она сливает им наше местоположение прямо сейчас?

– Думаю, если бы она подключилась, то не дрожала бы. Передача вызывает выброс дофамина – это их вроде защищает. От травм из-за дрожи. И второй глаз стал бы обратно синим.

– То есть это только предположения. А что, если те подростки с места аварии всем рассказали, где мы? Я видел, как один из них уполз в переулок.

– Точно не узна`ем. Можем только надеяться, что травмы после аварии сбили ее неврологические функции или даже само устройство, Оракула.

– Устройство, значит? – Иуда повысил голос. В панике? От ярости? Он указал на затылок Марисоль.

– Оракул? Так называется эта гребаная опухоль, из которой течет нефть?

– Это не нефть. Думаю, это гемоцианин. Понятия не имею, почему он выходит или почему заливает радужки глаз. Так быть не должно. Мы предлагали установить синтетические барьеры. Вышло бы дорого, но…

Марисоль выпучила глаза. Она прервала его и стала умолять Иуду.

– Пожалуйста, нажми на него. Останови это хотя бы на секунду. Нажми всего пару раз, давай.

Стив сделал шаг, чтобы вовремя остановить Иуду, но Люси видела, что Иуде слишком противно к ней прикасаться. Стив сказал:

– Выходное отверстие затвердевает… Со временем оно превращается в подобие клюва. Если дотронешься, может укусить. И мы не знаем, что будет, если выделение попадет…

– Не слушай его, – сказала Марисоль. – Почеши по краям. И надави немного, пока он не завизжит. Тогда синева отступает. Помоги. Я хочу, чтобы мне было хорошо. Останови это. Пожалуйста… Оно движется во мне. Оно растет.

Но Иуда уже отступал.

– Ты можешь его остановить. – Марисоль сильнее затряслась, ножки стула отрывались от пола, когда она раскачивалась из стороны в сторону. – Сделай так, чтобы все прекратилось.

Плечами она билась об и без того неустойчивые стенки стеллажа, и тот накренился. Иуда вытянул руку, чтобы остановить падение, но стеллаж был слишком тяжелым, и ведро с соленой водой опрокинулось. Хлынувшая вода разлилась по полу. Марисоль закачалась сильнее, едва не падая со стула, и закричала:

– ОСТАНОВИ ЕГО!

А затем Тони ринулась вперед, оттеснив Стива, дотянулась до девочки и воткнула ей в ногу шприц инсулина. Стив заорал: «Нет!», – но Тони уже ввела дозу. Затем, так же быстро, Тони вытащила иглу, швырнула шприц в стену, повернулась и шлепнула Стива по лицу с такой силой, что он отшатнулся к двери разгрузочной зоны.

После удара Тони Стив не сразу сориентировался, и Тони набросилась на него. Было ясно: она хочет его задушить. Иуда оттащил ее. Она вырывалась, но хватка Иуды была крепкой, так что она плюнула в Стива и закричала:

– Что ты с ней сделал?

Стив соскользнул по стене, свернулся калачиком и на мгновение замолчал, прежде чем набрался смелости ответить:

– Нас держали по отдельности, чтобы никто не смог понять весь масштаб проекта вплоть до этапа тестирования. И даже тогда, как мне кажется, каждому из нас сказали разную информацию. Нас так вдохновляли и мотивировали, что мы работали до посинения.

Мне повезло, что я получил эту работу. В один прекрасный момент моя специализация слишком сильно сузилась. В интегрированной нейроморфной инженерии не так много вакансий. А поскольку IMTECH работал отдельно от системы исследовательских университетов, у них были неплохие бонусы. Не было той определенности, зависимости от одобрения гранта. Они оплатили переезд, даже дом помогли найти. Выплатили долги по моим кредитам за обучение в медицинском. Все произошло так быстро. Моя семья только приземлилась в Тернер Фоллс, а я уже как две недели работал в лаборатории. А когда познакомился с коллегами, осознал, что и правда нахожусь на передовой.

Вижу, вам это безразлично, но я хочу, чтобы вы поняли, какими они были быстрыми, умными и агрессивными. Я верил лжи, даже когда у меня возникали вопросы. Я спросил их, зачем нам создавать визуальный интерфейс, а они отшутились, что основная причина успеха технологий – порно и видеоигры, а затем снова сделали акцент на масштабах проекта. Медиааспект – незначительная уступка для обеспечения коммерческой жизнеспособности. У нас еще был шанс спасти человечество от боли, депрессии, зависимости… от всего. Мы собирались дать людям универсальный инструмент, с помощью которого они могли бы контролировать свою жизнь, разум и тело. Оракул мог вылечить болезни общества. Я правда в это верил. Мы все верили.

Сейчас я понимаю, что пропустил тревожные звоночки. Визиты военных, например. Я должен был понять. Они пришли в гражданском, но их выдали речь и жесты. Протоколы безопасности постоянно совершенствовались, и у меня уже внезапно не было доступа к другим командам разработчиков. Потом они вызвали доктора Спенсер. Я читал ее работу про водоросли, поедающие пластик, в Вудс Хоул. Восхитительная работа. Прекрасная ученая. Но потом я сказал менеджеру, что нам пора нанять специалиста по этической экспертизе или даже связаться с комитетом по надзору, если мы собираемся перейти от синтетики к биотехнологиям. Ну, вы понимаете, что он сделал.

– Рассмеялся? – предположил Иуда.