Циклическая ошибка (СИ)

       - Потому что, когда лет через двадцать мы проиграем войну, мне будет легче при мысли, что стрелял каждый камень, а не все дружно погрузились в самолеты и потащились в Европу посуду в забегаловках мыть. Чтоб дрались как в прошлом веке в Загорье, - Глафира, видимо, сообразив, что говорит излишне горячо, резко замолчала. Потом улыбнулась и уже спокойнее продолжила: - Все, Аня, читай пакет. Жива буду - свяжусь. Нет - так удачи тебе. Кстати, тебе привет от Ника. Этот дурень начитался где-то, что надо обязательно невесте в Сибири нож подарить, так такой реликт притащил, я в осадок выпала. Но согласилась бы и без него. Бывай!

      Изображение пропало. Аня еще долго смотрела на рабочий стол в полной прострации. Там ветер шевелили эдельвейсы. Потом вспомнила Графа - улыбающегося, в нелепой оранжевой бандане, на фоне пруда, где плескались дети - упала лицом на руки и попробовала заплакать, но только закашлялась.

      Она чуть ли не впервые в жизни попыталась проанализировать прошлое - ну, то немногое, что о нем знала - не применительно к себе, а отстраненно, как если бы была Гришей. Без надежд, без опасений, без предпочтений и пропаганды. И вдруг с какой-то пугающей ясностью поняла, что живые тоже могут пройти точку невозврата. И что есть события, которые не наступили только потому, что их время не подошло, а не потому, что их можно было избежать.

      И вдруг очень испугалась, хоть и знала, что пугаться поздно. У нее вон уже свое шале в Альпах в собственность оформлялось.

      Пакет от Графа был совсем тонкий и пришел Ане через три дня. Там нашлись результаты экспертизы и записка на двух страницах, явно накарябанная на коленке косым, летящим почерком. В век высоких технологий редко кому удалось сохранить способность писать красиво или хотя бы разборчиво. Аня, сняв "вишки" - последние дни ее не оставляла идиотская мысль, что запись с камер может, помимо ее воли, идти куда-то не туда - ломала глаза о крючкообразные, одинаковые буквы.

      "Бывают одноразовые люди".

      Тут с Графом было не поспорить. Аня, скорее всего, тоже была такой "одноразовой" с точки зрения Герды, вот больше и не работала в Харриэт. Да, бывали люди, которых можно было использовать только один раз до того, как они взбрыкнут. Но зато выжать по полной программе, потому как энтузиазма в них хватало на пяток "многоразовых". А потом отправить в отбраковку. Любым способом. Гавриил Войцеховский - двадцатитрехлетний выпускник Технического университета им. Баумана по направлению информационной безопасности - был аккурат таким разовым вложением в великое дело. Поехал в Сибирь эдакий веселый щенок - Граф так и написал "лопоухий щенок с зелеными волосами" - потявкал, куда сказали, порадовался, что дело делает, а не штаны в офисе протирает, а потом взял планшет в зубы и полез, куда послали. Со сломанным счетчиком Гейгера. Потому как иначе щенок мог и не полезть. Удивительно, как назад вылез и то, за чем послали, принес. Потом, наверное, что-то понял. Потявкал на командира - Граф клялся, что это был не он, потому что в те годы он сам еще щенком лопоухим ходил, и вообще дело было не в его звене, просто пересеклись - получил по зубам и обратный билет. Как-никак мать-одиночка ждала его в Москве, никому лишнего шума не нужно было, что парень пропал где-то в районе Урала. Убрать лишнее можно было уже по ту сторону гор. Черт его знал, как он до Москвы добрался, а не откинулся по дороге где-нибудь под елкой или в автокатастрофу "случайно" не попал. И в Москве, крепко обидевшись, не так поговорил не с теми людьми. В общем, Войцеховский был "одноразовый" и уже использованный, смысл был с таким возиться? Могло плохо сказаться на притоке энтузиастов. Дальше Граф не знал. Вроде бы парня припугнули и припугнули так хорошо, что он замолчал. То ли надолго, то ли вообще. А сам Граф еще тогда все понял, что ему следовало понять о "великой миссии", но не ушел, потому что все-таки служил делу, а не сволочам, которые узурпировали права на него. Да и там не только сволочи были. Кто-то и вправду заботился о том, чтобы, когда начнется война, китайцы получили массу сюрпризов. Кто-то о том, чтобы выгребли не все недра, на случай, если войны каким-то чудом удастся избежать. Кто-то - чтобы выбить у Китая как можно больше преференций сейчас, подлавливая его на нарушении условий соглашения. Ну а кто-то и карманы набивал на чужой крови. Просто уж как повезет. Верить все равно никому, кроме собственной винтовки и ребят, с которыми из одного котелка ешь, не стоило. Собственно, это и был завет, который он оставил Ане в постскриптуме.

      Никаких просьб, никаких пожеланий. Только "Влад" в конце. Все. Глядя на корявые буквы, Аня вдруг поняла, что сдохнет, а отомстит. Чтоб каждая тварь знала, что там за таблеточки производят, и как в Сибири стреляют, и как потом лучшие элементы их будущего - вот если бы выживали не такие, как она, а такие, как Граф - оказываются из будущего выброшены. И тем самым многовариантное прекрасное строение разрушается, превращаясь в унылую бетонную стенку, которую не обойти не перепрыгнуть. В тупик.

       - Гриша!